Неизвестный: i_c699dbffce9f276a

– Как не мужчина? – изумился прокурор. – Женщина что ли? – засмеялся он, показывая тем самым, насколько смехотворным звучит для него это предположение.

– Женщина, – с понимающей улыбкой произнесла Оливия. Она привыкла к тому, что Отмар постоянно веселился. И он осекся под ее взглядом.

– Не хочу больше это слушать, – проговорил Грегуар, пожимая Отмару руку. – Оливия!

Они прощались навсегда. Вот так по-будничному. Оливия почувствовала что-то наподобие сожаления. Сожаления оттого, что они не смогут быть друзьями.

– Грегуар, – проговорила она. – Спасибо, что приехал.

– Всегда пожалуйста! – отсалютовал он и побежал по ступенькам вниз, чтобы поймать такси.

Нить с прошлым была порвана. И будущее у каждого теперь будет свое.

– Ну и дела, – произнес Отмар, глядя другу во след.

– Пойдем-ка! – ту же сказал он, бережно беря молодую женщину за локоть и ведя к входу к ратуше. – Все мне расскажешь подробно.

Отмар привычным энергичным шагом зашел в кабинет, который ему предоставляла мэрия для работы во время судебных заседаний, усадил Оливию в кресло, сам сел за стол, позвонил секретарю и заказал кофе.

– Я тебя слушаю, – сказал он, изучающе глядя на хозяйку пансионата.

Они давно знали друг друга. И Оливия никогда не была похожа на женщину, которая может потерять голову от любви, это, во-первых, и от любви к другой женщине, это, во-вторых. – Давно вы вместе?

– Мы не вместе, – тут же спокойно ответила Оливия. Во взгляде ее Отмару почудилось предупреждение, но потом он понял, что молодая женщина была готова к любой его реакции.

Он оторопело смотрел на нее, дивясь все больше и больше

– Я никогда не был сторонником того, чтобы ты проводила жизнь в своей глуши. Что вообще с тобой происходит?

– Отмар, – Оливия глубоко вздохнула. Ей совершенно не хотелось пускаться в пространные объяснения. Не потому что она чего-то стыдилась, а просто потому что она это уже пережила. И оставила в прошлом. Боль потери, тоску, нежелание жить. С собой взяла только надежду на чудо. Но разве такое объяснишь? – Сейчас со мной ничего не происходит, – ответила ему Оливия. – Со мной все уже произошло. Произошло все, что могло и не могло произойти.

– Кто это? Что это за женщина такая? Эрика? Мадлен? Или как там зовут медсестру на ресепшн? – сыпал вопросами прокурор.

– Медсестра на ресепшн – это Моника. Но это не она.

Оливия улыбнулась. Потом даже рассмеялась от попыток представить на месте Джорди Эрику или Монику.

– Ее зовут Джорди Риверс, – ответила она. – Год назад ты прислал ее в мой пансионат на исправительные работы за плохое поведение.

– Риверс-Риверс... – повторил чуть слышно мужчина. – Год назад... Такая худенькая и дерзкая, да?

– Да, – подтвердила Оливия, и улыбка ее стала нежной с оттенком гордости. – Именно такая.

– Ты влюбилась в хулиганку? – не веря своим ушам, спросил Отмар. – В девчонку?

Они оба смотрели друг на друга, выжидая. Оливия молчала. Защищаться она не собиралась, зная по опыту, что попытки защиты вызовут еще больший шквал обвинений. Отмар был хорошим прокурором.

– У нее же ничего нет, – продолжал он с удивлением. – Ни образования, ни профессии, ни работы. Совершенно ничего. Что она может тебе дать?

Когда Оливия поняла, что Отмар имел в виду, она сначала не могла найти слов от изумления, а потом стала смеяться, легко и весело, так, что прокурор тоже заулыбался, хотя и не понимал, почему она смеется.

В воображении молодой женщины тут же возник образ улыбающейся Джорди, остановившейся на мгновение на бегу, смотрящей на нее с такой любовью и с таким чувством, будто весь мир принадлежит ей, и она дарит его Оливии.

– То, что у меня есть, мне не нужно в любимом человеке, – только и ответила она.

– И почему вы не вместе? – спросил Отмар, нахмурившись. Пазлы в его голове не складывались.

Оливия прикусила губу, потом прямо посмотрела на старого друга и ответила, тихо и четко выговаривая каждое слово:

– Потому что прошлым летом она ушла.

– Как ушла?

Отмар практически подпрыгнул в своем большом кожаном кресле важного человека.

– Ей же нельзя! Нельзя покидать пределы пансионата без сопровождения!

– У нее были веские на то причины.

– И ты только сейчас мне об этом говоришь? Ты хоть понимаешь, что это незаконно?

Мужчина бушевал. Но уже через секунду он, понимая, что сейчас уже ничего, кардинально меняющего ситуацию, предпринять нельзя, успокоился так же быстро, как и вспыхнул.