Ольга Горовая - Дурман

Не то, чтоб Казак в женском внимании или обществе дефицит испытывал. И близко нет. И дело даже не офисе, полном девиц, на многое готовых ради повышения, премии или просто подарка от босса. Бабы любили его. Всегда, еще с молодости. Кто их разберет, за что? Говорили, глаза у него искренние и улыбка, как у мальчугана, открытая. Ага, Казак типа верил. То, что они с Батей начали первые бабки загребать, когда Казаку еще шестнадцати не было (он, конечно, был тогда у Димы просто на подхвате, но ближе всех, как брат), вообще не при чем. Вот совсем. И четыре автосалона к его улыбке никакого отношения не имеют. И совладение в ночном клубе - не при чем. “В-а-аще”. Это он сам по себе такой милый и привлекательный, и улыбка у него открытая. Ага.

Небось, стой он сейчас здесь в замызганных трениках, майке-алкоголичке и старых тапках на босу ногу, никакая улыбка его от дежурных ментов не спасла и штрафа, за намерение курить в поезде. И не оглядывалась бы девица-стюард, явно намекая, что можно и познакомиться. И та раскрашенная малявка, что напротив сидела, не стала бы сразу губы дуть и глазки строить, едва шмотки натренированным взглядом просканировала.

Но Казаку, по большому счету, все равно было, чего они несут, рассказывая про его обаяние. Было оно у него или нет, Виталя свое влияние на женщин любил и использовал. К обоюдному удовольствию. И не жадничал. Кто как умеет, тот так и живет. И удовольствие по-своему получает.

В общем, с женщинами у него проблем не было. Даже приелось как-то. Да и проблем сейчас хватало. Не искал себе бабу он в этот момент. А Таня заинтересовала. Вдруг, прямо. Пробило, как провод с лопнувшей обмоткой. Вообще неожиданно.

И не тем, что огрызалась в ответ и явно пыталась избавиться от его внимания. Она когда повернулась к нему, пока Казак на свое место устраивался, так сразу и обратила внимание на себя.

Чем? Вопрос хороший.

Кто, вообще, разбирает или думает над тем, чем бабы мужиков цепляют? Феромонами, небось. Передом и задом. Готовностью в глазах и транслируемой доступностью, или недоступностью. Оно по-разному, бывает, складывается. А иногда ничем и не цепляют. Просто тупо тр**нуть кого-то охота, без разницы, кого.

Но сейчас не искал он себе ничего из этого. А она взяла и повернулась к нему. Вся такая…

Казак даже задумался, подбирая слово.

Задумчиво-загадочная.

Она когда повернулась, ни на кого, вроде, толком и не смотрела. И улыбалась как-то, слегонца так. Словно не людям вокруг, даже, а самой себе. И глаза.

Не, доступностью там и не пахло. А вот огонь был. Горел прям, лучился забавностью. И схлопнулся тут же. Она его погасила, как крышкой прихлопнула. Только огонек этот то и дело пробивался, когда он ее в покое не оставил. Сопротивлялась Таня, а огонек этот в глазах вспыхивал. И гас, накрытый ее выдержкой или характером.

Прям, девочка-зажигалка. Не в плане отрыва. Хотя, кто знает, может и в этом Таня “зажигает” по-полной. Но Витале так не казалось. Скорее, она себе воли не дает. Контролирует. Вспыхнет пламя. Выключит. А оно вылазит, прорывается. И снова горит. А потом “оп” - и вновь под крышкой.

Любопытно ведь, правда. И интересно, чему же она так улыбалась, уже губы приоткрыв, будто что-то сказать собиралась, да так и промолчала.

И вообще, она вся такая была… Противоположная. Волосы в строгий хвост, ни один волосок не выбился. Все под контролем. И видно, что следит за ними, тратится на прическу. Казак в ухоженных женщинах разбирался.

И руки ухожены. Ногти короткие, нормально, наверное, для ветеринара, Бог его знает. С бирюзовым лаком. Колец нет. Мягкие руки. Кожа мягкая. А руки сильные. Почувствовал, когда она вырывалась, пытаясь сама расплатиться. С принципами “зажигалочка”, однозначно.

Одежда такая… Никакая. Удобная, видно. И на фигуре - хорошо сидит. Может и не хотела выделяться, а перед женским тщеславием не устояла. Пусть и не самое дорогое, среднячковые джинсы и футболка, а сидят так на изгибах, что любо-дорого смотреть. Точно тот же огонек в ней отметился.

И вот еще, как машины можно не любить? Он не понимал. Вообще. Виталий от автомобилей тащился. Что от старого “Запорожца”, что от нового “мерса”. По-разному, конечно, другие моменты оценивая, но его завораживали механизмы. Ровный гул мотора. Или рев, когда педаль “газа” в пол. Скрип кожи в салоне, сам этот запах машины внутри. Руль в руках. Визг шин, когда ударяешь по тормозам. Блин, да ему даже запах моторного масла нравился.

Казак любил ковыряться в двигателях, разбирать или собирать машины, находить причину проблемы. Давно любил. Они с Димой когда-то неплохие бабки подняли, самостоятельно собирая “таврии” из украденных работниками, вынесенных с завода деталей. Скупали то, что списывали под шумок или просто воровали. Выторговывали по смешной цене. Сами это все собирали (научился тогда в авто разбираться, пришлось), а потом перегоняли в другие города, даже в ближнее зарубежье, и с наценкой сбывали. И покупатели имели выгоду. И они тем более. Потом бригаду наняли…