Ольга Горовая - Дурман

- И зачем ты это устроил? - хрипло поинтересовалась она, тем не менее, послушно отпивая облепихового чая.

Таблеток она уже наглоталась, теперь просто, для комфорта, чего-то хотелось.

- Нормально, да? Я тебя найти нигде не мог: телефон не берешь, в квартире тишина мертвая, я уже двери думал выносить, когда понял, что тебя и на работе нет. И все морозятся. Мне что, молчать? Да я с катушек слетел, когда вспомнил, что в прошлый раз было! И свою жену искал, между прочим… - возмущенно начал вычитывать ее.

- Да, куда я исчезнуть могу, любимый? - ехидно передернула она, отставив чашку. - Не утрируй, Виталь, - с сарказмом глянула в глаза, напомнив, как он ей отвечал на подобный вопрос Тани.

Казак скривился. Видно, вспомнил.

Встал, закурил, дернув форточку, чтобы проветривалось. Ее пледом укутал по уши. Но молчал.

- Тебе нервничать можно, да, Виталь? Ты - имеешь право все знать и быть в курсе моих дел и передвижений. А я - зачем? Мне терпеть надо и самой выдумывать что-то, сходить с ума? - ему в спину поинтересовалась Таня, продолжая тянуть теплый чай. - Ты можешь пойти, и матом наорать на администраторов в моей клинике при клиентах, сорваться, искать… А я ж и знать не должна никого, у кого о тебе хотя бы узнать, случись что, можно будет.

Он мрачно глянул через плечо, но не ответил опять, молча докурил. Подошел, проверил, что Таня допила свой чай. Развел ей новый. Сел напротив снова.

- Ок. Извини. Я перегнул палку. Не стоило такой кипишь поднимать, - глянув исподлобья, проворчало он. - Я просто перенервничал.

- Почему? - Таня кивнула, показав, что принимает его извинения. - Разве у меня настолько опасная работа, что ты сразу о плохом думаешь? Или это я с чем-то незаконным связана?

Он отвернулся.

- Прошлый раз, когда я не мог тебя найти, ты в больнице оказалась и при своей супер законной работе, - огрызнулся Виталя.

Резонно. Выдохнула. Но Тане не понравилось то, что любимый отвернулся. Да и вся его фигура, разворот плеч, напряженная линия челюсти - заставили ее насторожиться. Она затылком, просто-таки, ощутила, что дело не только в выкидыше весной.

- Виталь? - Таня опустила ноги на пол и поднялась, подошла к нему впритык. Обхватила руками шею. - Что такое? Что случилось?

Он обернулся и глянул на нее с удивленным выражением лица. Наклонился, прижавшись щекой к ее ладоням.

- В смысле, Танюш? Нормально все. У меня, - он повернулся и прижался к ее коже ртом. - А вот у тебя, сто процентов, температура. Так что, марш в постель!

- Виталь!

- Быстро! - не слушая попытки возражения, он поднялся и, ухватив ее за плечи, принудительно повел Таню в спальню.

И она почти поверила его заявлению. Если бы не уставшее и настороженное выражение любимых глаз.

Ему хотелось плюнуть на все и увезти ее домой. Банально. Хоть бы силой. Да и потом, что он, не видел, что ли, что первоначальный запал в Танюше стих, и сейчас она держалась на чистом упрямстве. Ну, а этого добра у самого Витали - хоть отбавляй. «Переспорил» бы. Уломал. Пропетлял бы как-то. И оба не мучались бы. Он с тормозов не срывался бы, да и она спокойнее стала бы: видел же, что опять курить начала, хоть теперь и таилась от него, стеснялась больше; и ела через раз, судя по внешнему виду, а может, просто, ее на работе издергали, в клинике этой гребанной.

Он сейчас тоже ел - не ахти как. В основном сигареты. И Таня это тоже замечала, он по ее глазам видел. Да и песочить она его не забывала по этому поводу. Но Виталя с этим не спорил. Жена - имеет право. И ему даже в кайф было, что несмотря на все, Таня места себе не находит, то и дело напоминая ему о нормальном питании или отдыхе. Просто, пишет каждое утро, если не с ним просыпается. Спрашивает о мыслях, настроении, планах…

Хреново у него с настроением, б****! С планами - еще хуже. На последнем издыхании все держатся и, если бы не активный интерес Мерешко в этом деле, да помощь Боруцкого - не знал Казак, выдюжил бы сам. Но ей он об этом ни разу не сказал, ясен пень! Не хватало подливать масла в огонь ее нервов и страхов, и давать лишний козырь в споре о том, как Казак живет. И чем это все закончиться может.

Блин! Как же он хотел плюнуть на все, сгрести ее в охапку, и не отпускать от себя! Только не ко времени, вообще. И скандал ее этот, и демарш с перерывом, возможно, еще лучший выход. Хоть Таня и расстраивается еще больше от того, что он не пытается хоть как-то сгладить углы, не идет навстречу в решении спорных вопросов между ними. Но, может, оно и лучше? Меньше думать будет о том, о чем Виталя не хотел давать ей повода думать, в принципе. А вот он много размышлял, в свете сложившейся ситуации по городу. И о намеке Федота, нет-нет, а вспоминал. Черт, конечно, знает, в курсе ли Боров и его верный помощник о семье Витали, или нет? Была ли та фраза оговоркой, или намеком, что концы и края надо так упрятать, чтоб не прикапался никто, тем более сейчас, когда все по тонком краю ходят? Федот и Боруцкий в этом погорели. Хотел ли его партнер предупредить? Или это, все же, ничего не значило? О том, как самого Борова через семью достать пытались и чего достигли, Виталя тоже в курсах был. И ни за что на свете не хотел бы так Таней рисковать. Тем более, что сейчас многие были активно заинтересованы в том, чтобы найти брешь в нем самом. Устранив Казака, они и Калиненко подрежут жилы еще до выхода с зоны, до которого меньше месяца осталось. Лишат всей структуры и организации, на которую Батя надеялся. С каждым днем напряжение нарастало так, что его реально можно было в воздухе города языком, на вкус почувствовать. Нюхом уловить. Он дышал сейчас в городе с трудом. Ему везде помойкой тянуло. Только с Таней попускало немного…