Виктор Кравец - Далекие близкие звезды - 2

Сжиженного газа у меня... Та-а-ак... Время закипания одного литра воды - 5 минут, а изготовитель божится, что газового картриджа хватает на 2 часа... Не фонтан, но - сойдет! Сорок литров кипяченой воды - это очень неплохо!

Опасные хищники возможны, но огромное вспаханное поле и дорога вселяют надежду на некоторую пуганность и прореженность поголовья.

Комитет по встрече обнаружился, как я уже говорил, через пять-шесть часов достаточно энергичного пешего шага. Заметил я его поздно, так что соскакивать в лес было уже бесполезно. Пока приближался - даже пытался разобраться в своих эмоциях и успокоиться: с одной стороны - "наконец-то, двуногие!", а с другой - вот он, момент истины!

Стоял себе нехилый такой дядечка в просторных бело-серых одеждах - шароварах и свободной рубахе (не жарковато ль ему при ветре и "где-то возле минус один"?) - спокойно меня рассматривал. Вроде, и не самого резвого возраста, но в догонялки бы я с ним играть не решился. Положил подбородок на посох и эдак задумчиво меня взглядом взвешивает-обмеряет...

- Добрый день, уважаемый! - Начал я первым, с восторгом рассматривая заостренные уши собеседника.

Эльф! Самый настоящий ушастый эльф!

И закономерно получил в ответ конструкцию на неизвестном мне языке. И никакой он не певучий, кстати. А вот сломать язык - это да, запросто.

Автор, сука! Что ж ты так своего персонажа подставляешь, а? Где понимание речи аборигенов?

***

- Ой, прости, Маринка, увлекся! Что-что? Искупить вину как-нибудь по-другому? Знаешь, Маринка, это уже даже не смешно!

***

Может быть мне тоже желали хорошего дня, а может - предупреждали о нежелательности знакомства и дальнейшего общения. В таких условиях спрашивать что-либо, начинающееся с "А не подскажете, как пройти..." или "А куда я попал?" - скорее всего, бесполезно. Поэтому я, как и планировал в случае незнакомства аборигенов с русским языком, проверил для очистки совести знание английского и французского и, после полного провала "легких путей", просто представился, ткнув себя большим пальцем в грудь и назвав имя...

Назвал я детскую кличку, разумеется, а не настоящее имя - как и положено прилежному читателю всей современной фантастической макулатуры! Раз уж "попал", то и правила безопасности тут должны быть... "попадальческие".

Эльф понял. Представился в ответ:

- Саоми!

И приступил мой эльф к изучению языка.

Он двинулся в сторону от дороги и, решительно усадив меня на поваленный ствол дерева, взялся за дело. С методичностью и настойчивостью настоящего профессионала-лингвиста.

- Дерево. Птица. Трава. Трава. Опять трава. Да не различаю я их! То-то. Лист. Небо. Ветка. Оп-па! (Огонек на кончике пальца и мои большие глаза). Нет-нет-нет. Это не "оп-па", а "огонь"! Ну, ни #### себе!

***

- Ай, Маринка, прости дурака! Больше не буду! Но чтоб ты сказала, когда собранные в кучу ветки вспыхнули, когда этот супер-пупер-эльф щелкнул в их сторону пальцами, а? Товарищ майор, держите ее! Эти ее грязные поползновения...

***

- Костер! Глаза. Рот. Волосы. Голова. Рука. Нога. Палочка. Две палочки... Ага, понял. Нет-нет, про "понял" не записывай... Один. Два. Три... Пятьдесят... Сто десять. Сто одиннадцать.

В течение часа из меня вытряхнули... Не знаю, сколько слов. Позже подсчитал скорость, с которой Саоми вытягивал из меня "словарь", умножил на время и получилось где-то около пятисот. А уже через два часа Саоми с легкостью мог построить простейшие предложения.

Это какой же у него "левел"-то!

А потом я отрубился... Меня, видимо, разморило...

***

- Чесслово, товарищ майор! Не было потом ничего! И вот приборчик ваш, судя по вашим глазам, совершенно со мной согласен! Не было ничего! Чесслово! Не виноватая я!

***

Как сказать одним словом "неудобно, холодно, затекло и потряхивает"?

Вот это самое слово. Плюс - ветки и кочки впиваются в занемевший бок (но не настолько занемевший, чтобы этого не чувствовать).

ЛЭП, просека, раннее-раннее утро, валяюсь на боку на краю вырубки носом к ближайшей опоре. Уже светает. Чья-то безусая обеспокоенная физиономия с белесыми бровями и пухлыми губами и с третьим глазом выключенного (по случаю утра) налобного фонарика.

- Эй... Алле! Человек!

А потряхивание... это меня, оказывается, за плечо теребят.

- Фух! Живой!

- Провода лежат, деревья лежат и вы... лежите, - залепетал еще один голосок, девичий. - Мы и подумали...