Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.

Мало этого. В самом конце 2009 года К.Шахназаров собрал на студии журналистов и прямо заявил (цитирую по газете "Известия"): "Для отечественного кинематографа эффективно было бы возвращение к советской системе. Когда сценарий сначала принимался объединением (по-современному - студией), а затем направлялся в редколлегию Госкино. Оттуда давались поправки - зачастую вовсе не идеологического свойства. При современной системе качество кинодраматургии, как правило, ужасающее".

В творческой среде авторитет К.Шахназарова и как режиссера, и как руководителя велик. Если уж он заявляет такое, то, значит, это поистине им выстраданно. Двадцать с лишним лет страдал человек, прежде чем посчитал возможным высказаться прямо и открыто...

Недавно посмотрел списки фильмов, вышедших со студий в мои годы. Так или иначе, к каждому практически имел отношение. Многие ленты прошли незаметно, без следа. Но все-таки, на мой взгляд, каждый год появлялось десятка полтора таких картин, которые и сегодня не стыдно показывать ни дома, ни за пределами. Можно вспомнить, например, "Монолог" и "Чужие письма" Ильи Авербаха, "Печки-лавочки" и "Калину красную" Василия Шукшина, "Иван Васильевич меняет профессию" Леонида Гайдая, "Они сражались за Родину" Сергея Бондарчука, "Восхождение" Ларисы Шепитько, "В бой идут одни старики" Леонида Быкова, "Дневник директора школы" и "Ключ без права передачи" Динары Асановой, "Двадцать дней без войны" Алексея Германа, "Мимино" Георгия Данелии, "Подранки" Николая Губенко, "Неоконченная пьеса для механического пианино" Никиты Михалкова, "Вдовы" Сергея Микаэляна, "Белый Бим черное ухо" Станислава Ростоцкого, "Служебный роман" Эльдара Рязанова. Тут, пожалуй, остановлю перечисление "лучших", на самом деле их больше.

Возвращаешься памятью к этим именам и названиям и снова задаешься вопросом: что же все-таки это было такое - феномен советского кино? Одному кому-то, будь хоть семи пядей во лбу, ответить, наверное, не по силам. Как получилось, что в условиях уравниловки всего и вся, усреднения до серости, упрямого противостояния талантливому и неожиданному, раскрылось, тем не менее, такое количество поистине оригинальных и сильных художников? Вспомним, что все они были обучены, потом трудоустроены, обеспечены средствами и прочим необходимым для реализации собственных замыслов. Загадка.

Под обломками рухнувшей державы был погребен мощный кинематограф, в историческом смысле уникальный. Да, все сценарии рассматривались и утверждались в Москве, и готовые фильмы тоже. Если в них обнаруживалась слабина - художественная, смысловая - продукция возвращалась на "доработку". Так уж было установлено: с одной стороны - властная вертикаль, нелюбезная централизация, а с другой - Москва подтягивала провинциальный уровень до столичного. Вот и спрашивается: когда теперь в Армении, например, появится новый Малян? А в Литве новый Желакявичус? Дождется ли Киргизия, где, слышал, киностудию ликвидировали, пришествия второго Океева? В Таджикистане -Нарлиева, в Грузии - Абуладзе? В Молдавии - Лотяну? Называю режиссерские имена все более забываемые, а когда-то через московскую дверь эти художники из национальных квартир выходили на простор мирового кино, осыпаемые наградами множества фестивалей.

Такой, как стало модно выражаться, был у нас контекст.

В текущих буднях сценарной коллегии Госкино СССР, этого сложно сочиненного бюрократического механизма, нацеленного на "улучшение сценарного дела в стране", обнаруживались ситуации разного свойства: и радостей хватало, и огорчений было до оторопи. Да и то сказать: сформировать портфель сценариев для одной шестой части суши - не поле перейти.

А Е.Сурков оказался совершенно прав, когда меня предостерегал: "Втолковываешь автору - здесь надо докрутить, там заострить... смотришь ему в глаза, а в них одно: "Запустит или не запустит?"

Такого рода "непонятливые", как следствие, видимо, оказывались еще и тороваты на подлянки. Примеров тьма. Много вспоминать скучно, это, как говорится, сплошная рутина. Впрочем, одну байку расскажу, потому хотя бы, что эта история тянулась дольше остальных и вобрала в свою орбиту немало участников, включая партийных функционеров разного ранга.

Итак, жил-был детский поэт. Одновременно он писал прозу. Дело шло не плохо: печатался в журналах, выходили книжки. И вот однажды ему несказанно повезло, так повезло, как редко бывает. А именно: одной из его книжек заинтересовался очень талантливый режиссер-мультипликатор и решил поставить по ней фильм. А режиссер в кино - это что? Это - все! Как он поведет дело, таким оно и получится. Данный случай стал очередным тому подтверждением. Наш талантливый режиссер привлек автора книжки в соавторы, для того, наверное, чтобы тот не скандалил, когда придется делить славу и деньги, и сочинил сценарий. Потом позвал в дело очень талантливого художника, и тот нарисовал главный образ. У художника получилось здорово, как говорится, впечатал на века. Режиссер рассудил, что его фильм украсят песенки. Для песенок, как известно, нужны слова и музыка. Слова режиссер заказал очень талантливому поэту (заметим: не автору книжки, который тоже считался поэтом, а другому), а музыку сочинил композитор - гений мелодий. Вот такая нехилая компания во главе с режиссером изваяла тот мультипликационный шедевр - на радость народу и, понятно, автору литературного первоисточника.