Кэт Кроули - Лунное граффити

— Ну да, секретов у нас полные штаны, давай­те сходим к ясновидящей.

— Говори за себя, у меня в штанах нет сек­ретов.

— Зато полно кое-чего другого, — бросаю я, и Дилан на всякий случай отступает.

— Ладно. — Лео смотрит на меня. — Выкла­дывай, в чем дело?

Дело в том, что из-за него на меня напали. Из- за него чуть не напали на Люси, а он не желает говорить, зачем ему так потребовались пятьсот баксов. Только вот миллион раз все было ровно наоборот, и Лео не задавал мне вопросов.

— Ни в чем, — отвечаю. — Ухо болит. И де­нег на билет в казино у меня нет.

Он вытаскивает из кармана пятьдесят долларов.

— На.

— Откуда?

— Джейк дал. На бензин.

Но я не беру. Если я возьму хоть часть из де­нег за работу, у меня уже не будет другого выхо­да. А я надеюсь, что он есть. В голову приходит сюжет для граффити: с листьев дерева стекают деньги, а парнишка их подбирает. Рядом девчон­ка, смахивает на Люси. А парень похож на меня.

И они целуются под денежным дождем.

Лео засовывает купюру мне в карман.

— Расслабься. Ты же не веришь в ясновидящих. Мы только заглянем в казино. Малькольм туда не придет. Перекусим и отвезем девчонок домой.

— Кому-то надо домой? — спрашивает Джезз, подходя к нам вместе с девчонками.

— Эд хотел заскочить за свитером, — ухмыля­ется Лео.

— В тридцатиградусную жару?

— Вот и я говорю, что обойдется.

Джезз наставляет на него указательный палец.

— Выкладывайте. Что вы замышляете?

— Успокойся, — отвечает Лео. — Ничего мы не замышляем.

Джезз тычет указательными пальцами обеих рук в меня и Дилана.

— Если нужно кого-то пнуть, чтоб узнать прав­ду, Дэйзи так и сделает.

Дэйзи выжидающе постукивает ногой, а я заго­раживаю Дилана. Видел я, как она действует: удар — и Дилан несет правду со скоростью света.

— Мы замышляли сюрприз, — спасает положе­ние Лео. — Мать Эда пошла сегодня в казино на ночь прорицаний к одной ясновидящей — мы ду­мали, вам тоже будет интересно.

Он смотрит на меня. Вот теперь другого выхо­да нет.

— Ее зовут Мария Контесса, — подтверждаю я.

— Мария Контесса? Да она лучшая прорица­тельница на свете! К ней даже копы обращают­ся, чтоб раскрыть преступления. Моя мама тоже к ней ходила. Она в Австралии бывает раз в пять лет...

Джезз щебечет без умолку о великом мастерст­ве Марии, и я понимаю, что нас неминуемо ждет встреча с ясновидящей, помогающей копам.

Лео расплывается в улыбке:

— Прошу в фургон для побега.

И, обхватив за плечи нашу ясновидящую, идет к автостраде.

— А может, у тебя на уме еще что-то было? — допытывается Джезз.

— У меня — ничего.

— Пообещай, — требует она.

Я жду, что он ответит, но в это время Люси за­дает мне тот же вопрос: — Вы с Лео и Диланом что-то замышляете?

Когда-то лежащий на полу Лео открыл мне, что не любит спать, потому что не хочет видеть сны. Открыл, потому что в темноте все иначе: непонят­но, наяву ли мы говорим, да и есть ли мы на са­мом деле.

— Обещаю, — говорит Лео.

— Мне ты можешь сказать, — уверяет Люси.

Мы подходим к дороге, где фары пронзают ночь потоками солнечного света, и я чуть не говорю: «Ты ищешь меня — как тебе такой поворот? Ска­жешь теперь, что у тебя это будет с Тенью?» Но тут Лео заводит мотор, и я забываю обо всем.

Под рык двигателя я наклоняюсь к окошку во­дителя и тихо прошу:

— Скажи, что это не фургон для побега.

— Не дрейфь, он лучше, чем кажется, — ухмы­ляется Лео.

Меня уже не волнует, что нас могут услышать.

— Мне кажется, это розовый «фольксваген», у которого сбоку огромными буквами написано «Свободная любовь».

— И что?

— То, что на нас обратят внимание.

— Поли­ция точно обратит.

— На нас уже обращают внимание. — Лео вы­разительно показывает глазами на девчонок. — За­лезай. Разговоры потом.

История джейковского «ягуара» повторяется. Только на сей раз поймают Лео, Дилана и меня. Легко мы не отделаемся, потому что за ухо нас по­волочет не бабушка Джейка, а копы.

Стою как приклеенный. Лео беззвучно, одними губами шепчет:

— Залезай.

Люси заглядывает в фургон.

— Он обит розовым ковролином, — сообщает она. — И сидений нет.

— А ты садись на пол и держись за стенки. Вот так, — показывает Дэйзи.

Кивая, Люси лезет в фургон свободной любви и вцепляется в розовый ворс на стенах. Рядом с ней сидят Дилан и Дэйзи, так что я забрасываю вело­сипед на противоположную сторону. Застываю на тротуаре, лихорадочно решая, что делать. Будь я стоящим парнем, я не пустил бы ее в этот фургон. И Берт бы сказал: «Не пускай ее в этот фургон». Если ее арестуют, плакал ее университет. Плакали ее планы учиться на стеклодува. Скажи, чтоб она вылезала из фургона и отправлялась домой.