Home - Я Завоеваель.

Отстраненная от суеты внешнего мира, Габриель светло

улыбнулась во сне.

Задав еще несколько вопросов, которые остались без ответа,

Зена окончательно освободилась от кожаных доспехов, подошла к своей

стороне кровати и скользнула в холодные гладкие простыни.

Потянувшись в полный рост и получив удовольствие от легкого

напряжения хорошо тренированных мускулов, Завоеватель заложила руки за

голову и принялась рассматривать узоры полога, стараясь как можно

быстрее расслабиться и постараться заснуть.

Однако ее рассудок отказывался подчиниться и успокоиться.

Мысли проносились одна за другой, и все они вертелись вокруг так мирно

спящей рядом с ней девушки. «Сон невинного младенца», - подумала Зена,

и в легкой душевной боли распознала пронесшуюся сквозь ее чувства

ревность. «Сколько лет прошло с тех пор, когда Морфей был так же добр

со мной? Слишком много».

Сделав над собой усилие, Зена закрыла глаза и приступила к

медитации, используя знания, подаренные ей Лао Ма. Даже если не

удастся уснуть, это поможет хотя бы обрести покой.

Уже почти расслабившись, Завоеватель внезапно очнулась,

неожиданно почувствовав, как ее обняло теплое, мягкое тело. Голова

пристроилась на плече, а рука самоуверенно скользнула по животу и

накрыла грудь, которая тут же ответила на прикосновение.

Однако, остальная часть Завоеватель с трудом сдержала

импульсивный порыв отбросить израненную Амазонку в другой конец

комнаты.

Почувствовав, как напряглось тело рядом с ней, Габриель

забормотала и слегка очнулась от сна. Убрав руку с груди Зены, она

погладила шелковистый плоский животик своей возлюбленной.

- Ты расслабишься, наконец? Господи, Зена, такое ощущение, что

мы никогда раньше этим не занимались, - промурлыкала девушка.

Габриель поддалась желанию подвинуться поближе, но тут же

вскрикнула от боли:

- Ох. - Сморгнув слезы боли, она открыла глаза и запрокинула

голову.

И тут же пожалела о содеянном, увидев пронзительный взгляд,

прожигающий и сквозь боль, и сквозь теплые переживания, от которых ей

пришлось пробудиться.

Так, Габриель. Дела не очень хороши. Думай.

- Я была... без сознания?

Выражение лица Завоевателя оставалось по-прежнему ледяным.

- И... спала.

Никаких изменений.

«Должно быть, мне было бы легче объясниться, если бы я не

прилипла к ней как банный лист». Девушка постаралась отодвинуться, и в

этом момент ее парализовал новый ужасный приступ боли. Вздох сдавил

легкие, и слезы просочились сквозь крепко закрытые веки.

Застрявший глубоко в горле крик почти вырвался наружу, но тут

Габриель почувствовала уверенное прикосновение теплых сильных рук,

которые очень нежно опустили ее на спину.

- Расслабься, - просочился сквозь розовый туман боли приказ,

отданный низким голосом, и Габриель почувствовала, как ее тело

ответило, очень медленно высвобождаясь из тисков агонии.

- Молодец. Расслабься. Это только боль. Пройди сквозь нее.

Дыши.

Бессильная перед чарующим гипнотическим голосом Зены, боль

начала отступать, грудная клетка Габриель наконец-то расширилась и

смогла сделать глубокий, напополам со стоном, вздох.

Он принес некоторое облегчение, и девушка решилась еще на

один. Тело окончательно расслабилось и на смену обморочному состоянию

пришло успокоение.

- Спасибо, - наконец, сказала Габриель, открыв глаза и

встретив взгляд, который уже нельзя было назвать абсолютно холодным,

но в нем еще не было той участливой теплоты, которую бард привыкла

видеть в этих прекрасных глазах.

- Долг уплачен.

- Какой долг, - спросила девушка, озадачено сдвинув брови.

Убрав руки с соблазнительного теплого тела Амазонки, Зена села

на кровати:

- На поле ты спасла мою жизнь. А, чуть позже, я спасла твою.

Мы больше ничего не должны друг другу.

Габриель почувствовала, как ее опять охватывает пожар гнева,

но постаралась не пустить его огонь дальше щек:

- Зена, когда я ловила стрелу у тебя за спиной, я не

собиралась делать тебя обязанной мне.

Завоеватель подняла бровь, выказывая явное недоверие.

- Не собиралась, - повторила бард. Гнев дал ей силу податься

вперед и принять сидячее положение.

- Тогда зачем?

- Я уже объясняла тебе раньше. Я не могла позволить тебе

умереть. Неужели это так трудно понять?

- Мне совсем не понятны мотивы такого поступка.