Татьяна Караманова - Skarlett Edvards Raskrytie chast 6

во рту пересыхает.

Я двигаю бедрами в такт ее движениям, сжимая внутренние мышцы, чтобы

таким образом увеличить трение между нами. Джереми рычит и начинает

двигаться быстрее, безжалостно врезаясь в меня. Кровать скрипит. Такое

ощущение, будто меня разделили на две части. От того, что я могу вызвать

такую страсть в этом человеке, что я единственная, кто может вызвать в нем

такую сильную реакцию, заставляет меня чувствовать себя целиком и

полностью...

Его.

Меня подчинили. Меня захватили. Я сдаюсь без сопротивления, без опаски

и раскаяния.

Он выдыхает мое имя, когда кончает. Второй его оргазм за вечер. Я тоже

близко. Слишком близко.

Джереми чувствует это. Он знает. Опустившись, он начинает работать рукой,

призывая меня к моему собственному освобождению.

- Кончи для меня, Лилли-цветочек. Кончай сейчас!

Оргазм накрывает меня с головой.

Когда всё заканчивается, я задыхаюсь, истощена и полностью удовлетворена.

Джереми прижимается лицом к моему уху, расслабляется и шепчет:

- Мне кажется, я влюбляюсь в тебя.

Глава 3

На следующее утро я просыпаюсь от звона будильника. Звук заставляет

меня подскочить, а сердце бешено колотиться. Я не ставила его.

Я вообще не помню, когда в последний раз просыпалась от будильника.

Должно быть до моего плена.

Плен. Я оглядываюсь в комнате и нахожу её пустой, думая над словом.

Интересный выбор после прошлой ночи.

Как еще я могу относиться к своей жизни, будучи вырванной из Йеля? Нет

подходящих эвфемизмов. Мне не нужны эвфемизмы. Они подразумевают

страх. Они не отражают истинного смысла этого слова.

И все же..."плен" - неподходящее слово. Уже нет. Не после того, как

Джереми - да, Джереми, не Стоунхарт - будучи агрессивным и

доминирующим стал мягким и нежным прошлой ночью. Это произошло,

когда никто этого не ожидал, когда эмоции вырвались наружу. Меня по-

прежнему одолевает страх, а он до сих пор взволнован из-за встречи с

Талией.

А затем мы занялись сексом...безумным, умопомрачительным сексом. Я

думала это будет только ради его удовольствия, не давая ничего взамен.

Но всё было не так. Агрессия по-прежнему присутствовала. Это был своего

рода выход всех наших эмоций, всех желаний, мыслей и страсти. Но секс

прошлой ночью имел столько смысла, чего я никогда не ожидала. Он

отличался от всего того, что было у нас раньше.

В прошлом секс со Стоунхартом мог быть жестким, быстрым и яростным. Он

делал со мной всё, что хотел. Согласно контракта он насиловал мое тело. Он

обращался со мной, как с пустым сосудом для своих извращенных фантазий.

Потом был секс с Джереми. В первый раз, когда это случилось (я не оценила

перемену), он взял меня за руку и повел к себе в спальню. Той ночью, в

самом начале моего пребывания с ним, он был мягким, нежным, и

заботливым. Он показал мне ту сторону себя, которую я не видела в нем

прежде. Сторона, о которой я и не подозревала, что у него есть, находясь в

ловушке в солярии.

Далее секс строился исключительно на его настроении. Я могла заранее

предугадать, какая его сторона будет превалировать сегодня. Я могла

сказать это по тому, как он смотрел на меня, от того, как он действовал и

реагировал на мои действия и комментарии.

Вот тогда всё стало ясно. Да, моя жизнь была окружена тревогой о будущем,

о его намерениях, о том, что будет дальше. Но одно я знала точно. Если он

был пьян, зол или в дурном настроении, я занималась сексом со

Стоунхартом. Если он был спокоен, расслабен или беззаботен, я занималась

сексом с Джереми.

Прошлой ночью линии были размыты. С тех пор, как я проснулась в спальне

на том острове, с той ночи, когда он снял ошейник, он был так нежен и добр

ко мне. С тех пор я имела дело только с Джереми.

До встречи с Талией. По дороге к отелю он был задумчив. Я чувствовала, как

в нем закипает гнев. Молчание пугало меня. Я думала, мы вернемся к

старым отношениям. Я думала он передумал, и я снова стану его

заключенной, его пленницей и рабыней. Я думала все свободы были стерты,

словно всё это было иллюзией. Он снова стал Стоунхартом.

Стал Стоунхартом и останется им навсегда.

Я боялась, что появление кого-либо из моего прошлого послужит для него

спусковым механизмом. Что это напомнит ему о причинах, почему он

делает это со мной - о которых я до сих пор не в курсе - и мы снова

вернемся к непростому существованию, где я была заперта в его особняке и