Дж. Валентайн - Заблудившиеся

Не сказав ни слова, она начала готовить ему чай. Это заняло у нее больше времени, чем было нужно, поскольку она снова и снова окунала пакетик в воду, добавляя чуть молока, чтобы немного остудить. Делала все, чтобы подольше не замечать истинной проблемы. В конце концов, она взяла обе кружки в руки и повернулась к нему лицом, понимая, что это необходимо.

За маленьким обеденным столиком в углу комнаты Феликс выглядел великаном. Его огромное тело подавляло тонкие металлические ножки стульев, а рука, которую он положил на стол, заняла больше половины столешницы. Поппи пыталась запечатлеть в памяти его образ за столом, его темный проникновенный взгляд, следящий за каждым ее движением, его длинные ноги в зауженных брюках, вытянутые вперед, чтобы, когда он бы ушел, воссоздать эту картинку и в ночи предаваться воспоминаниям о том, как она встретила удивительного мужчину и испытала невиданную страсть в его опытных руках.

Он отчаянно хотел протянуть к ней руки, усадить к себе на колени и уверить, что между ними все было хорошо, но это бы сделало ситуацию только хуже. Ему необходимо было обуздать себя, чтобы не схватить ее, когда она передала ему кружку горячего чая. Вместо этого он взял чашку и осторожно отпил.

В действительности он не любил чай. Он был кофеманом, правда, но чаепитие показалось хорошей возможностью разорвать убийственную пелену, которая окутала прекрасное окончание великолепной ночи. Как же все пошло так наперекосяк?

О, да. Он ушел и с тяжелым сердцем разрушил то, что не имел права разрушать.

Ночь перетекала из одной катастрофы в другую. Хотя, если бы он был полностью честен, то случайная встреча с Поппи была самым лучшим, что случилось с ним за последнее время. Все в ней свидетельствовало о том, что она была благоразумна, честна и просто по-настоящему мила. Не каждый день встречаются такие люди, как она. Она принадлежала к редкому типу людей особенно в городе. Она ничем не была похожа на женщин, которых он обычно себе выбирал, и его беспокоило то, что он обошелся с ней как с еще одним безымянным и безликим телом.

Она была какой угодно, но не такой. У Феликса возникло смутное подозрение, что много времени спустя, когда каждый из них двинется своей дорогой, она останется у него в памяти.

Он был дураком, если подумывал уйти, но когда в тишине раздался сигнал машины, Феликс поднялся и направился к двери.

Поппи последовала за ним, ее собака Бо тихо шла следом, пока Феликс надевал влажную одежду. Когда он все же решился взглянуть на нее, то его встретил пустой взгляд. Он уже видел его раньше, обычно таким взглядом его одаривали, как только он отказывал дамам, которые ожидали от него большего, чем он желал им дать.

Хотя Поппи была совсем другой.

Она и слова не проронила, чтобы он остался, не цеплялась за него и не была агрессивной, когда поняла, что ничего не последует дальше. Не было всего того, чего он ожидал. Вместо этого она спокойно провела его до двери.

Когда Феликс вышел на крыльцо, то обнаружил, что дождь прекратился и сел легкий туман, поэтому на подъездной дорожке он отчетливо видел машину Тейта. Ему следовало сразу уйти, но его ноги приросли к полу. Его желудок свело от самой идеи, что он сойдет с крыльца и ни разу не обернется. Его интуиция подсказывала, что если он сейчас ничего не скажет, то потом пожалеет об этом, но страх сковал его на месте, он не мог ни уйти, ни обернуться.

Тейт дважды посигналил, и эти нетерпеливые короткие сигналы опять привлекли внимание Феликса. Пройдясь рукой по волосам, он готов был уйти, как вдруг решил отбросить все сомнения. Его всегда учили слушаться своей интуиции, которая говорила ему сейчас, что такую девушку, как Поппи, не часто встретишь, он был бы дураком, если бы прошел мимо.

— Поппи, я... — Его слова быстро увяли, когда, обернувшись, он увидел запертую дверь, а Поппи исчезла внутри дома. Его взгляд переметнулся к окнам гостиной, но там была абсолютная темнота. Он задался вопросом, что делать, спускаясь по степеням и вскинув голову, чтобы посмотреть на второй этаж.

Когда он посмотрел вверх, вглядываясь в темные окна, легкий туман стал оседать на его лице прохладными каплями. Прошла одна минута, затем другая, и наконец-то загорелся свет в угловой комнате. Феликс разрывался на части. Следовало ли ему кричать ей под окнами, словно возбужденный подросток, жаждущий внимания, или заколотить в дверь, как психически больной, пока она не вызовет полицию?

Он не был уверен, как долго простоял там, взвешивая варианты, но затем требовательный голос Тейта окликнул его со спины, Феликс, наконец, принял решение.