Рене Карлино - Пока мы не стали незнакомцами

« Вы обрели друг друга, Аллилуйя…

Теперь найдите место встречи,

Что была первой на выпускном курсе ».

Тати подошла к Эш.

— Дайте нам фору десять минут, — сказала она.

Мэтт рассмеялся.

— Хорошо, увидимся там.

Мы попрощались с музыкантами и поблагодарили их за прекрасное выступление. Как только Эш и Тати забрались в такси, Мэтт взял меня за руку.

— Хочешь пройтись?

— Давай.

Был теплый и солнечный день. Район казался еще более спокойным, чем обычно. Пока мы шли по улице, Мэтт раскачивал наши руки.

Когда мы дошли до общежития для выпускников, то меня охватило ощущение сюрреализма и ностальгия. Здание выглядело немного иначе, но казалось прежним. Тати и Эш стояли на ступеньках.

— Идите сюда! — закричала Тати.

На третьем этаже мы дошли до моей старой комнаты. Там было пусто, не считая моей виолончели, приставленной к стулу у окна. Я взглянула на Эш и улыбнулась.

— Сыграй для папы, мам. — Она протянула Мэтту старую камеру, и я узнала фотоаппарат времен университета. — Пленка в нем есть, он готов.

Он улыбнулся.

— Спасибо тебе, Эш.

— Так, ребята, на подоконнике для вас лежит конверт, — сказала Тати.

— Как вы пробрались в комнату? — поинтересовалась я.

— Мы рассказали летнему наставнику вашу историю, и он дал нам ключ. Сейчас лето, и никто сюда не заселился, — засмеявшись, проговорила Эш.

— Сколько у нас времени? — уточнил Мэтт.

— Будьте на следующем месте через час. — Эш привстала на цыпочки и поцеловала отца в щеку, после чего повернулась ко мне. — Повеселитесь.

Когда они ушли, Мэтт закрыл двери. Практически сразу же я услышала звук закрывающегося затвора: он сфотографировал меня со спины. Я подошла к виолончели и села.

— Пожелания?

Мэтт убрал камеру от лица.

— «Fake Plastic Trees»?

— Ты помнишь?

— Как я мог забыть? — Его взгляд стал тяжелее. В нем появились теплота и желание, но еще в нем читалось небольшое сожаление, и я прекрасно знала, что оно никуда не денется. Я тоже его чувствовала, особенно в этой комнате.

Я начала исполнять сложную композицию, перемежая обычную игру смычком с приемом вибрато 24. Мэтт прекратил фотографировать меня и начал просто смотреть. Когда песня закончилась, я подняла на него глаза и увидела, что он улыбался.

— Почему ты перестал снимать?

— Некоторые вещи лучше сохранять здесь. — Мэтт постучал пальцем по голове.

— Согласна, — прошептала я.

Мэтт был от меня в двух шагах. Когда я встала, он схватил мое лицо и с силой поцеловал. Мы оторвались друг от друга всего на одну секунду. Мэтт поставил фотоаппарат на подоконник и открыл затвор. Таймер был включен, и Мэтт вернулся к поцелую, во время которого раздался щелчок закрывшегося затвора, оповестившего нас о том, что мгновение запечатлено.

Я почувствовала руки Мэтта под платьем, и, прежде чем поняла, ощутила, как он стянул с меня белье.

— Сними их, — приказал он, едва дыша.

— Но здесь нет постели.

— Раньше нас это не останавливало.

Я сняла с себя трусики и отшвырнула их в сторону. Когда я подняла взгляд, то увидела, что ремень Мэтта уже расстегнут. Он приподнял меня, чтобы я ногами обвила его талию, и сел на стул. Он оказался во мне уже через секунду, не прерывая поцелуй.

— Я люблю тебя, Грейси. — Из-за его мягкого голоса, раздавшегося у моего уха, я едва не достигла пика в первые же мгновения. Он признался мне в любви, но я об этом и так знала.

Мы двигались медленно и нежно, и этого было достаточно. Наши стоны были тихими и спокойными, и мне хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. После всего мы долго обнимались.

В конверте на подоконнике был снимок. Это была старая цветная фотография, на которой были запечатлены мы с Мэттом в пижамах, а за нашими спинами тянулось застывшее во времени дорожное движение.

— Как же круто. Я никогда не видела этой фотографии.

— Я проявил ее, когда мы снова встретились. Переверни ее, давай посмотрим подсказку.

«На квартал восточнее седьмой,

Оттуда еще три на юг,

А там найдете рай небольшой».

Мы ушли из общежития с широкими улыбками на лицах.

— Боже, надеюсь, Эш не думает, что мы… — начала я бормотать.

— Вот правда, Грейс, это же она все подстроила.

— Но не это же.

— Нам не обязательно рассказывать ей все.

Примерно через полквартала я остановилась.

— Абсолютная откровенность?

— Всегда.

Я уставилась на свои ноги.

— Я почти сделала аборт.

Мэтт устремил на меня пристальный взгляд.