Александр Кузнецов - Были и легенды реки Шексны

В Шексне водяной жил близ деревни Омут, всего в двух верстах от слияния ее с Волгой. Не мешало ему даже соседство большого города Рыбинска, церкви и колокольни которого были видны от Омута. Любил водяной глубину, а, судя по старинным лоциям реки, именно напротив деревни Омут в Шексне была самая большая яма – глубиной в целых шесть сажень (по нынешним меркам – более 12 метров). Сколько ни пытались местные мужики нащупать дно шестом – так и не удалось. А то было, шест из рук выскользнет, уйдет под воду, да так обратно и не покажется: водяной балует, крестились мужики.

Раз в год шекснинский водяной отправлялся вверх по реке до самого Белого озера с проверкой своих владений, растянувшихся на 400 верст с юга на север. Говорили люди, что на время своего путешествия по Шексне, в которое водяной пускался обычно в начале осени, а к ледоставу возвращался обратно в свой омут, оборачивался он в громадную щуку-рыбину, одетую зеленым моховым покровом, с головой, на которой даже под водой горели красные глаза. Мелкая рыбешка при приближении такого чудища бросалась из Шексны в малые реки, тогда крестьяне говорили: «Водяной вверх пошел» (бывало это обычно в сентябре).

Людей водяной не любил. Во время осмотра своих владений он рвал все сети, какие попадались ему на пути, проламывал отверстия в езах, а если где-то по пути попадался ему незадачливый рыболов в лодке, мог и утопить. Под водой он превращал таких утопленников в кабальных рабочих, заставлял их переливать воду либо переваливать песок с места на место. Однако и сам водяной не был лишен некоторых страстишек. Так, очень любил он играть в карты. Шекснинский водяной обычно «сражался» с волжским и чаще всего проигрывался в пух и прах. Расплачивался главным своим богатством – рыбой. Жители Рыбинска не раз в прошлом наблюдали таинственное явление: из Шексны в Волгу шли косяки разной рыбы не по одному дню подряд.

После того как на месте Шексны и Мологи разлилось огромное Рыбинское водохранилище, водяной из этих мест не ушел. Теперь он живет в самом глубоком месте искусственного «моря», и рыбаки не раз видали, как в глубине сверкнут его красные глаза, а сети после этого оказываются разорванными. Наверное, шекснинскому водяному хуже не стало: для него чем больше воды, тем лучше…

Большое село Любец до создания Рыбинского водохранилища стояло на правом берегу Шексны, в 30 верстах ниже города Череповца. Сегодня Любец, как и десятки других русских деревень, покоится на дне «моря». Памятником погибшему селу служит возвышающаяся над поверхностью воды полуразрушенная церковь.

В архивах Русского Географического общества в Санкт-Петербурге хранятся собранные в конце XIX века сообщения с мест о народных обычаях и суевериях. Чаще всего такие легенды и предания собирали учителя сельских школ, священники да земские врачи. В Любце местный учитель собрал несколько интересных рассказов крестьян о нечистой силе и послал их в Географическое общество. Вот одна из пошехонских быличек о русалочьих игрищах.

На девятой неделе после Пасхи, когда сев уже закончен, а сенокос еще рано начинать, имели любечанские мужики обычай хорошенько погулять, уединившись где-нибудь от баб на бережку Шексны. Брали с собой в таких случаях еду, вино и отправлялись несколько компанейщиков (чаще всего родственников или друзей) на лодке вверх или вниз по реке. Разводили костер, ловили рыбу, выпивали и закусывали, пели песни, все как водится в таких случаях.

Один молодой мужик или парень как-то раз выпил лишку, сил своих не рассчитал, убрел в сторону от костра, заблудился спьяну в густом приречном ивняке и заснул как младенец на молодой густой травке. Проснулся ночью от сырости – роса выпала. Было светло почти как днем: уже наступили белые ночи, да и полная луна светила с неба. Слышит мужик какое-то плескание неподалеку в реке, ауканье да дивные песни на непонятном языке. Стал он на эти звуки по кустам пробираться и вышел-таки на зеленый лужок около Шексны. И ведь рассказывала ему в детстве бабка про «русальную неделю», когда из рек выходят на сушу русалки на игрища, водят хороводы по молодым травам, качаются на ветках деревьев, соблазняют парней да мужиков – зовут жить к себе на дно речное, а не верил любечанин, пока собственными глазами хоровод русалочий не увидел!