Бугагашенька - Спасенное сердце, Палачи Аида, Тилли Коул

— Лила...

— Могу я просить позволения, чтобы мы не использовали эту машину, Кай? — сказала я, перебивая его.

Шокированное и тем не менее все еще веселое выражение промелькнуло на лице Кая, и он приподнял свою светлую бровь.

— Можешь ли ты просить позволения?

Я кивнула с опаской, пытаясь оценить, могло ли это разозлить его. Но после того как секунду пялился на меня, Кай внезапно начал громко смеяться и положил шлем на заднее сиденье байка. Он снова посмотрел на мое лицо и, казалось, стал смеяться еще громче.

— Бл*дь, просит позволения, — пробормотал он, качая головой.

— Почему ты смеешься надо мной? — спросила я тревожно.

Кай обошел байк, встал передо мной и сказал:

— Первый гребаный урок, сладкие щечки. Здесь в «дьявольском мире», — глумился он, — если мы не хотим делать что-то, ехать на чем-то, тогда мы просто, бл*дь, говорим это.

Нахмурившись, я сказала:

— Я так и сделала.

— Нет, сучка, ты открыла эти долбаные полные губки и заговорила со мной, как королева Англии. С этого момента ты просто говоришь: «Я не хочу, черт побери, ехать на этом, Кай». — Он дернул подбородком и сделал еще одну затяжку из своей белой палки. — Поняла?

Кивнув, я подняла руки и провела пальцами по губам. Кай сощурил глаза, когда посмотрел на меня.

— Полные губы? — сказала я озадаченно. — У меня полные губы?

Сверкнув на меня ослепительной белой улыбкой, Кай облизал свои губы и подошел ближе, слишком близко, чтобы было комфортно. Близость его большого, мускулистого тела нервировала, и его прокуренное дыхание касалось моей щеки.

Обхватив рукой мой подбородок, он провел большим пальцем по моей нижней губе и наклонился, сказав:

— Полные губы, розовые губы. Самые чертовски идеальные губы, которые я когда-либо видел. — Его голос стал более хриплым и низким, чем обычно. — Да, Ли, твои полные губы поистине созданы, чтобы сосать член.

Мое сердце забилось сильнее и внезапно, почувствовав головокружение, я судорожно выдохнула. Его слова были грубыми, но я осознала, что это был его способ самовыражения.

Время остановилось, когда мы с Каем стояли неподвижно, оба глубоко дыша. Казалось, воздух потрескивал вокруг нас, и напряжение сдавливало мою грудь. Вдруг Кай сделал шаг назад и прочистил горло, сделав последний вдох из белой палки, затем бросил ее на землю, ее кончик все еще горел оранжевым пеплом.

Давление в моей груди ослабло, когда Кай попятился.

— Ты заставишь меня залезть в грузовик? Будешь держать меня взаперти?

Кай не дал мне времени ответить, вместо этого достал ключи из кармана и пошел к огромной черной машине с огромными серыми решетками спереди и двойными колесами сзади.

Раздался щелчок и Кай открыл дверь.

— Залезай, — приказал он, но я не двигалась. — Лила, залезай в гребаный грузовик, — приказал Кай.

Я нерешительно шагнула вперед, заглядывая через высокую открытую дверь. У Пророка Давид и старейшин были автомобили, которые они использовали время от времени, но никто из оставшихся членов Ордена не использовал их, особенно мы — Окаянные. Мы были отделены, и нам было отказано в таких возможностях.

Внезапно он обхватил меня за талию, и удивленно закричав, я была поднята на сиденье. Когда я повернулась лицом к Каю, он захлопнул дверь и обошел спереди машины, чтобы сесть рядом со мной.

Кай засунул ключ в отверстие и сказал:

— Ремень безопасности.

Я затихла, не понимая его слов и не желая злить его. Кай посмотрел на меня и повторил:

— Ремень безопасности.

— Что такое ремень безопасности? — тихо спросила я.

Обхватив огромный руль перед собой, Кай выдохнул и наклонил голову.

— Это будет долгий гребаный день, да, сучка?

— Я... — я начала отвечать, но широкое тело внезапно оказалось напротив меня, его грудь прижата к моей груди. Он вытянул руку, чтобы схватить что-то над моей головой. Я не могла дышать. Мои легкие не желали функционировать.

Когда грудь Кая потерлась об мою, моя грудь стала невероятно тяжелой, а я возбужденной и взволнованной. Казалось, что Кай также не двигался, а его дыхание было затруднено. Прежнее удушающее давление вернулось.

Огромное пространство автомобиля внезапно стало казаться маленькой коробочкой. Все ощущалось слишком маленьким, все, кроме мужчины напротив меня, большого мужчины, который держал черный ремень у меня над головой... большого мужчины, чей взгляд встретился с моим, и, казалось, мог зажечь огнем.

Его губы дернулись, и внезапно я ощутила твердость у своего бедра — его твердость, и начала нервно дрожать.