Бугагашенька - Спасенное сердце, Палачи Аида, Тилли Коул

Лила стояла близко к огню, высоко держа нож. Свободной рукой она подняла рукав своей туники, ее взгляд был остекленевшим.

— Некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов.

Лила начала бормотать какое-то библейское дерьмо, когда вложила лезвие в ладонь и начала резать свою плоть.

— Се, я изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра...

— Лила?

Взгляд Лилы метнулся в направлении коридора, из которого вбежала Мэдди.

— Лила! — кричала она, слезы текли по ее лицу. — Ты ушла из своей комнаты!

Держа голову опущенной, Мэдди протискивалась сквозь притихшую толпу. Грудной рев раздался позади нее, и Флейм появился за ее спиной, расталкивая людей от младшей сестры Мэй.

Мэдди остановилась рядом с Мэй, ее зеленые глаза были полны страха.

— Пожалуйста, Лила... остановись...— умоляла Мэдди, позади нее стоял Флейм, раскинув руки и защищая ее спину.

Лила покачала головой, ее короткие влажные волосы прилипли ко лбу.

— Я не могу... не могу жить во грехе. Мне нужно спасение... Мы все должны быть спасены...

Взяв нож, Лила разрезала свою тунику, обнажив грудь. Взявшись за кончик ножа, она прижала его к коже, стиснув зубы, пока резала себя из одной стороны в другую. Болезненный крик сорвался с ее губ, кровь потекла по груди.

Мэй опустилась на пол, уткнувшись ладонями в деревянный пол. Она начала произносить какую-то молитву, ее тело раскачивалось вперед-назад. Стикс опустил взгляд на нее в ужасе, затем Лила подняла нож глядя на кровь, капающую с лезвия.

— Ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению.

Пользуясь тем, что она отвлеклась на что-то другое, я двинулся вперед, показывая братьям, что обезврежу ее. Но как только пол заскрипел под моими ногами, Лила посмотрела безумными глазами на меня, засунула свободную руку в карман и вытащила мой пистолет.

— Дерьмо! — выплюнул Хаш, когда Лила подняла пистолет, щелкая предохранитель.

— Не останавливай меня, это нужно закончить, чтобы достигнуть спасения!

— Лила! Опусти гребаный пистолет! — приказал я, но вместо этого, она нацелила его на меня, ее рука дрожала как осиновый лист.

Снова подняв нож, Лила поднесла его к лицу, и каждая капля крови отлила от моего лица.

— Детка, что ты делаешь?

Пистолет дрожал, слезы стекали по ее щекам, опускаясь на ее остриженные на полу волосы.

— Я люблю тебя. Я никогда не думала, что буду способна чувствовать это... но я люблю тебя... всем своим сердцем.

Задыхаясь от огромного кома в горле из-за того, что моя женщина была так сломлена, я прокашлялся и сказал:

— Я тоже люблю тебя, детка. Пожалуйста, не делай этого! Я тоже чертовски сильно люблю тебя!

Грудь Лилы сотрясалась от рыданий, она сказала:

— Я должна... освободить тебя. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы быть твоей тюрьмой... твоей дорогой в Ад!

Я посмотрел на Мэй и Мэдди, но увидел только замешательство. Затем отшатнувшись и указывая пальцем вперед, Мэдди закричала, заставляя меня посмотреть на мою женщину, и увидеть, как она прижала лезвие к виску, погружая кончик в свою плоть. Все случилось так быстро, что у меня едва было время отметить это.

Увидев Лилу с ножом, Мэдди бросилась вперед. Лила, испугавшись сестры, закричала и нацелила пистолет на Мэдди. Ее палец соскользнул, и она нажала курок, но бросившись вперед, Флейм оттолкнул Мэдди с пути, и пуля попала ему в шею.

— ФЛЕЙМ! — закричала Мэдди, увидев, что брат упал на пол.

АК и Викинг бросились к Флейму, Мэй к Мэдди, и я повернулся как раз вовремя, чтобы услышать Лилу:

— Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа. — Она провела лезвием по своей щеке до линии подбородка, нож выскользнул из ее хватки и упал на пол. Моя женщина начала биться в конвульсиях, рвота вырвалась из ее рта, когда она упала на пол, ее тело было парализовано шоком.

— ЛИЛА! — закричал я. Место было гребаным беспорядком. Братья столпились вокруг Флейма. Стикс, Тэнк и Булл очищали дом от посторонних.

Когда я взял свою сучку на руки, мой желудок сжался при взгляде на ее щеку, а ее глаза были закатаны. Она была в ужасном состоянии: кровь текла с ее тела, омрачая тонны порезов.

Раскачивая ее и прижимая ее обмякшее тело к своей груди, я прошептал: