Admin - Тереза Рэйгэн — «А вот и невеста»

— Вы не знали, что дядя очистил все счета Доминика?

— Понятия не имела, — глаза Беверли расширились, словно все внезапно обрело смысл. — Так вот почему вы оба поженились, не так ли?

— Об этом вы должны поговорить с Домиником.

— Я бы так и сделала, если бы он мне позволил.

— Но вы любите его, и заботитесь о нем, разве не так? — спросила Сэм. — В противном случае, вы не звонили бы домой.

— Я всегда любила своего сына. Сильнее, чем ты, или кто-либо другой можете себе представить. Я никогда не хотела оставлять его с отцом.

— Тогда почему вы сделали это?

Беверли перешла в другую комнату. Когда она вернулась, то положила три полароидных снимка на стеклянный кофейный столик перед Сэм.

Лицо женщины на снимке было опухшим, окрашенным во множество оттенков пурпурного и желтого. Глаза были похожи на маленькие щелки.

— Это вы?

Беверли кивнула.

— Вы ходили в полицию?

— Полиция приходила в наш дом и раньше. Мы с мужем громко ссорились, и соседи вызвали их. Полиция знала об этом. Они знали, что я не уйду. Но это был последний раз, — сказала она, кивая на фотографии, — он знал, что зашел слишком далеко. Подруга отвезла меня в больницу, а затем забрала к себе домой, чтобы, я могла оправиться. К тому времени, как я смогла передвигаться, мой муж поклялся на Библии, что убьет меня, если я попытаюсь забрать Доминика.

Сэм посмотрела на другие две фотографии, и вздрогнула при виде синяков.

— И вы поверили ему.

Беверли кивнула.

— Он всегда держал слово.

— Доминик должен был знать, что вы подвергались насилию...

— Он был маленьким, и понятия не имел об этом. Муж был мастерским манипулятором и насильником. Он мог душить меня, а потом заставить надеть шарф, чтобы скрыть отметины. Он старался бить меня в те места, на которых никто не увидит синяков. Разумеется, все становилось только хуже, до того дня, пока он чуть не убил меня. Я знала, что если останусь, то не доживу и до сорока лет.

— Он когда-нибудь прикасался к Доминику?

Она покачала головой.

— Никогда. Держать сына подальше от меня, было самым лучшим способом ранить меня.

— Вы пытались снова увидеться с Домиником?

— Разумеется. Мне было плевать, что мой муж может прийти за мной. Я пошла прямо в школу Доминика, после того, как муж угрожал мне, но он уже привел в действие свой план, сказав директору, что я могу заявиться и похитить нашего сына. Он привел всех в боевую готовность – школу, соседей. Никто не слушал меня, когда я показывала им фотографии и объясняла им, что произошло. Держать меня вдали от сына стало жизненной целью моего мужа. Я волновалась за него день и ночь. Благодаря одному из соседей, мистеру Криско, Доминик занялся внеклассной деятельностью, и, наконец, у него обнаружились актерские способности. Он только начал учиться в старшей школе, когда получил свою первую роль, и, как говорят, остальное уже история.

Сэм выпрямилась.

— Я думаю, если вы придете в дом на ужин, и все объясните, Доминик, как минимум, сможет начать процесс исцеления. Я верю, что он поймет, почему вы ушли.

— Я не знаю. Я и раньше пыталась поговорить с сыном. Его отец промыл ему мозги, заставив думать, что я это зло. Два года назад, я пошла на благотворительный вечер, потому что знала, что Доминик будет там. В зале были сотни людей, и он увидел меня. Ненависть, которую я увидела в его глазах, дала мне все ответы. Он не был готов услышать то, что я хотела сказать ему.

— И все же вы продолжаете звонить домой.

— Каждый раз, на некоторое время, я хочу лишь услышать его голос.

— Если бы вы могла повернуть время вспять, поступили ли бы вы по-другому?

На губах Беверли появилась добрая улыбка.

— Когда мой муж ударил бы меня в первый раз, я бы схватила ребенка, и исчезла бы посреди ночи.

— Если я назову дату и время, вы придете на ужин?

— Доминик никогда не согласится на такое.

— Он должен узнать, что вы никогда не хотели его оставлять.

Глава 24

На губах Сэм растянулась улыбка, когда она увидели двух загорающих на солнышке собак. Уинстон, энергичный, как и всегда, гонялся за своим хвостом. Если бы жизнь всегда была так проста.

Доминик, его сестра Линда, мама Сэм и ее племянница Эмма убирали ранчо. Доминик красил забор, пока Сэм с матерью красили будки. Линда и Эмма делали все, чтобы собаки получили достаточно внимания. Цезарь и Рекс заводили новых друзей.

Мама не собиралась побеждать ни в каких гонках. Она аккуратно окунала кисточку, и убедившись, что на кончике остается достаточное количество краски, медленно водила кистью по доске. При таком темпе они застрянут здесь на неделю.