Юрий Солоневич - Зона тени

С самого края помоста слетела на землю человеческая фигура, и чей-то голос сказал:

-- Иди, обезьяна, к своему брату. Освободи место белому человеку.

Упавший тоже оказался вьетнамцем. Он поднялся и, не возражая, как побитая собака, подошел к своему соотечественнику и примостился на краешке фанерки. А на помосте образовалось небольшое пятно отполированных до блеска досок. Арсений подошёл и сел на освободившееся место.

-- Не узнал, Арсен? -- снова послышался голос.

Арсений пригляделся и узнал Вову Ковтуна. Считай, все водители-дальнобойщики в этом небольшом городе были знакомы друг с другом. "Наш город спит под одним одеялом", -- любил повторять Микола.

-- Привет, Вовик, -- сказал Арсен.

-- За что тебя? -- спросил Вовик. -- Ты же вроде порядочный.

Под глазом у Ковтуна расплывался тёмно-фиолетовый, с прожилками крови, синяк. Арсений знал, что Вовик любил подраться. Однажды они встретились на стоянке под Одессой: оба искали попутный груз. По вечерам водители устраивали общий стол: кто плов готовил, кто шашлыки. Ну конечно, и выпивка. И после второго стакана Вовик усиленно искал, кого зацепить. Каждый день искал и успокаивался только тогда, когда получал по морде. Такой уж жизненный сценарий: и рад бы по-человечески, да "Заратустра не позволяет".

Арсен, вздохнув, рассказал Вовику про свои проблемы. Услышав, что Арсен ударил прокурора, Вовик сказал:

-- Есть тут человек, с ним тебе надо потолковать. А больше никому ни слова.

И уполз куда-то к стене, матерясь и расталкивая сокамерников. Через некоторое время Вовик вернулся и сказал:

-- Ползи за мной.

Арсений сбросил туфли и стал пробиваться за Вовиком. С криком и боем они пробрались в угол камеры. Там было немного посвободнее. И Арсений увидел полного мужика с каким-то обрюзглым, тёмным лицом.

-- Вот этот человек, -- прошептал Вовик и, выдержав паузу, громко добавил: -- Тит, это Арсен.

Тит внимательно осмотрел Арсения и, достав откуда-то из темноты пластиковый стакан, протянул со словами:

-- Спирт. Запивать будешь?

Арсений кивнул головой. Ему не хотелось пить, но отказать он не решился. Потом они закурили. У Тита было всё: он чувствовал себя здесь как дома.

-- За то, что ты сделал -- уважаю, -- сказал Арсению Тит. -- Хотя и глупо. Делать надо было не так: ночью подкараулить возле подъезда и -- пакет на голову. Да что зря базарить. А теперь они тебя ломать будут.

И Тит стал расспрашивать Арсения про некоторые детали. Потом, немного подумав, сказал:

-- Когда начнут бить, падай головой на край стола. Лучше всего -- рассеки себе бровь: крови много, но не страшно. Увидят кровь -- успокоятся. А так -- останешься калекой.

Потом Тит ещё немного подумал и сказал:

-- По остальному -- иди в отказ. Только в отказ. Они сейчас всё перероют, чтобы закрыть тебя. Моли бога, чтобы жену не нашли: ни живую, ни мёртвую.

Арсений не понимал хода мысли Тита, но слушал внимательно.

-- Дома что-нибудь незаконное есть? -- спросил Тит. -- Давай завтра с утра кто-нибудь из моих к тебе наведается, приберёт всё.

Вовчик сильно и незаметно толкнул Арсения локтем в бок, и Арсений ответил:

-- Дома пусто. А что?

-- А то, что обыск делать будут.

-- Зачем?

-- Думаю, убийство на тебя хотят повесить.

-- Убийство кого?

Тит посмотрел на Арсения, как на придурка, и не стал отвечать на глупый вопрос.

-- Подумай хорошенько, как ты сможешь доказать, что они были живы, когда ты уже уехал. Может, ты им деньги присылал? Или она за квартиру платила? Подумай, но сразу не говори. Прибереги на потом, когда будет решаться: или пан, или пропал. Скажешь раньше времени -- обыграют, обставят. Не жалей себя: пусть мордуют, пока не устанут. А алиби береги на конец.

Потом они покурили, и Вовчик, улучив момент, шепнул Арсению на ухо: "Будь осторожен, не говори, где живёшь и где ключи -- всё вынесут. У ментов свои подходы, а у блатных -- свои: влезут в душу и обчистят. Слушай только то, что по делу. Своим умом рассуждай".

И Арсений рассуждал. Он не исключал, что Тит правильно предугадывает будущую ситуацию. И к такому повороту дел надо быть готовым.

Потом Вовчик отогнал от стены каких-то бродяг, и они с Арсением, кое-как устроившись, поспали несколько часов. А утром, когда открылась дверь, в камере началась суматоха. Арсений еле-еле нашёл свои туфли, и милиционер-охранник ткнул в него дубинкой:

-- Выноси парашу.

-- Нет! -- вдруг рявкнул Тит и, указав на вьетнамцев, добавил: -- Ты и ты.

Милиционер спорить не стал, и вьетнамцы понесли куда-то кастрюлю, на которой просидели всю ночь.