Вера Эльберт - Комендант

Авторы Произведения Рецензии Поиск О портале Вход для авторов

Комендант

Вера Эльберт

Дежурный офицер зашёл в личные покои коменданта крепости Корф-Кастелл, что в Дорсетшире, и доложил о прибытии новобранцев. Комендант с сожалением отложил только что полученное и ещё не распечатанное письмо от невесты и попросил офицера начинать занятия без него. Бегло просмотрев списки вновь прибывших и отдав необходимые распоряжения, он вышел на галерею внутреннего двора замка и стал наблюдать за группой фехтующих двуручными мечами солдат.

Через несколько минут он уже получил полное представление об уровне военной подготовки новичков и дал знак офицеру построить солдат на плацу. Когда построение и официальное приветствие закончились, установилась напряжённая тишина: солдаты растерянно глядели на коменданта, а он – с некоторым сожалением смотрел на них.

«И где они только набрали таких неженок?» – думал комендант, разглядывая новобранцев и представляя, сколько ему придётся повозиться с ними, прежде чем он сделает из них настоящих воинов. Работы и нагрузок он не боялся, службу свою любил и был в ней успешен. Вот только тяжело давалась разлука с невестой. Как жаль, что сейчас нельзя было жениться на ней, – король всё ещё не давал согласия на их брак.

В ответ на его просьбу выдать за него прелестную дочь его кузена и друга, король назначил его комендантом в эту крепость, требуя убедительных доказательств его воинской доблести. А он и рад был этой службе, – рад случаю доказать королю свою преданность, полагая, что тогда и король скорее примет решение в его пользу. (Знай он, что согласие на этот брак получит не сейчас и не в этом году, как рассчитывает, а через долгие девять лет, ценой возвращения королю утраченной короны и власти, он бы с большим смирением принял свою судьбу, но не каждому дано её предугадать. Хотя для него было бы огромным счастьем узнать, что когда-нибудь это всё же произойдёт. А пока он только мечтал об этой скорой женитьбе, верил, надеялся и этой надеждой жил.)

Отвлекаясь от романтических размышлений, которые часто удерживали его в таком опасном для службы плену, комендант взглянул на новобранцев и с озорной, по-мальчишески задорной улыбкой спросил:

– Ну что, маменькины сынки, повоюем?

На лицах солдат выразилось изумление...

Дежурный офицер с трудом сдержал улыбку, хотя, – что особенного спросил комендант? Время сейчас действительно военное. Хоть и образовалась недолгая передышка, но оружие складывать рано.

«Конечно повоюем!» – мысленно согласился офицер и с обожанием взглянул на коменданта: вот за кого бы он с радостью отдал свою жизнь, вот кого был бы счастлив собой заслонить в бою. Дал бы Бог хоть всю жизнь служить у него, большего он для себя не желал. А новобранцы его ещё не успели узнать, поэтому и стоят, и смотрят на него, как... бараны.

«Ну наконец-то на их лицах появляется осмысленное выражение...» – подумал офицер с некоторым облегчением, которое тут же сменилось состоянием тревоги, стремительно уступающей место ужасу: «О нет! Только не это! Только не сейчас!..» – испугался он, видя как новобранцы, один за другим теряют самообладание, а вместе с ним и способность сдерживать смех.

Комендант невозмутимо стоял перед солдатами, позволяя им спокойно смеяться. Но потом, вспомнив о времени, строго взглянул на офицера, который тут же навёл порядок в строю.

– Ой, не могу! Это нас он называет маменькиными сынками! – говорил, покатываясь со смеху, один из новобранцев после учений. – У самого ещё материнское молоко на губах не обсохло, а туда же – «маменькины сынки!». Ох, ну и насмешил!

– Ну, положим, не материнское, а молоко кормилицы, – ответил ему старый солдат, не первый год нёсший службу в этой крепости. – Ты же знаешь, аристократов не матери, а кормилицы кормят, а наш комендант – не простой дворянин, а высокородный пэр Англии, – принц крови, родной брат короля. Ты ещё будешь гордиться тем, что служил у него.

– С чего ты взял?

– Я хорошо помню его отца, славного герцога Йорка, – он был великий воин. Да и король наш не хуже, – хоть и молод ещё, но ни одной битвы не проиграл...

– А этот, наш комендант?.. – спросил новичок, вспоминая присутствовавшего на учениях синеглазого мальчика лет девяти – десяти, который до коликов рассмешил новобранцев, назвав их маменькиными сынками.