Зато теперь понятно, откуда взялось Теневое Деление. Стремительно теряя родню, Тобирама всеми силами пытался понизить смертность и травматизм среди шиноби. Вроде как уменьшить профессиональные риски. Получилось лишь отчасти.
Я свернул свиток.
- Значит, вырождение...
И когда сестра собиралась мне об этом сообщить? Лет через пять-десять?
Не могу сказать, что сильно расстроен, скорее... слегка огорчён. Самую малость. Чепуха, конечно. Если не думать о чувствах Тсунаде.
Обнимашки с приёмным братиком - хреновая замена собственной мелюзге.
И наконец, наступил день, когда защита пала. Я смахнул трудовой пот, принял заслуженные поздравления, а потом устроил экскурсию для двойников Какаши и Тсунаде. В стене прорезали проход и притащили дополнительное освещение. Лаборатория выглядела сногсшибательно! Чернели строгие знаки свёрнутых печатей. Нарядно блестели приборы и механизмы. Беломраморный зал для фуиндзютсу сверкал, как кусок рафинада. Комнаты, полностью одетые в серебристый металл, дышали сухим холодом. Моя гордость стояла у стен - солидные несгораемые ящики. Очень много ящиков.
Я смог! Снял защиту и даже не запоганил бесценные находки.
И кто молодец? Я молодец!
- Надо поднять их наверх, - сестра с намёком покосилась на Какаши.
- Сделаем.
Свободными вечерами мы с отцом чинили подъемник и катали тележки. Ключи от ящиков так и не нашлись, поэтому печати с них обдирал я, а замками занималась смешливая тётушка-взломщица из АНБУ. Трудились мы в одной комнате, и мне удалось уговорить её дать пару уроков. Никогда не знаешь, что пригодится в жизни.
А потом в дальнем углу лаборатории я нашёл саркофаг.
Это было странно, потому что обычай укладывать покойников в деревянные коробки и зарывать их в землю тут не прижился. В Стране Огня мертвецов сжигали, а хоронили только пепел. Гигиенично и экономично. Но этот пузатый и продолговатый ларец с выгнутой крышкой-лодочкой слишком явственно походил на гроб.
- Смотрите какой... саркофаг ! - правильного слова я не знал и ляпнул по-русски.
Какаши обернулся.
- Что?
- Вот это. Ящик для покойников.
- Хочешь сказать, что в нём тело? - отец насторожился. - Почему вдруг? Ты что-то вспомнил?
- Э-ээ...
Убей - не знаю! Просто уверен, что в деревянной коробке мертвец.
Какаши красноглазо сощурился.
- Там барьер. Но если внутри покойник... то наверняка какой-то необычный и ценный.
Мы переглянулись, и загадочный саркофаг уехал наверх следующим рейсом.
Вскрывала коробку сестра.
Крышка поднялась, и на миг я подумал, что гроб полон воды, но почти сразу понял, что мерцает прозрачный барьер. Под защитной преградой лежал натуральный "нефритовый принц". В смысле - тело, заключённое в подобие древнекитайского погребального костюма из парафиново-белых каменных пластинок.
- Всего лишь Учиха, - Тсунаде бесцеремонно запустила руку внутрь гроба. - Зато вот это большая редкость или... даже огромная. Мангекё шаринган, - она продемонстрировала сосуд, до краёв залитый медицинским гелем.
Да ну нафиг?!!
Глаз, висящий внутри банки, выглядел абсолютно непримечательно - тёмная, почти чёрная, радужка, белок в паутине капилляров, обрезки мышц и короткий хвостик зрительного нерва. Даже близко не похоже на шаринган.
- И, кажется, я догадываюсь чьё именно это тело. Странно только, что глаз один... - отставив банку, сестра поддела край нефритовой маски шпателем. - Неужели второй дедушка отпрепарировал?.. - Тсунаде поднажала и каменный намордник крякнул.
Я ожидал увидеть мумию, но под слоями нефрита и ткани оказалось узкое бледное лицо. Из-за серой щетины покойник выглядел неопрятно. Впрочем, наголо обритая голова и смятая почерневшая скула тоже его не красили. Веки пустой глазницы были аккуратно заштопаны нитками.
Зомби вульгарис.
- Вы только посмотрите! - Тсунаде бережно приоткрыла уцелевший глаз трупа - роговица была мутной как молоко. - Учиха Мадара. Мой дедушка одолел его, а тело, получается, отдал брату. Интересно, правда?
Угадайте, кто обалдел больше всех?
Post Scriptum
Катсую оказалось больше тысячи лет. И львиную долю этого времени она прожила одна-одинёшенька в Шиккотсурин.
- Вам там не скучно, Катсую-сама?
Слизняк развеселился.
- Тобирама-сама тоже об этом беспокоился.
- Не удивительно. А каким он был?
- Почти как ты.
- Ясно... Скажите, Катсую-сама, а вы умеете читать?