Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

– «У вас в офисе, наверное, был железный сейф, в котором вы хранили ваши счетоводные книги?

– Да, сэр.

– Он сгорел?

– О, нет.

– Вы присутствовали при его вскрытии после пожара?

– Да, сэр.

– Тогда будьте добры, подайте мне товарную книгу, чтобы мы могли показать присяжным, какие именно товары лежали у вас на складе на момент пожара и были в связи с ним потеряны. (В этом вопросе была вся суть дела, и присяжные не ожидали услышать ответа, который последовал.)

– У меня ее нет, сэр.

– У вас нет товарной книги? Вы имеете в виду, что вы ее потеряли?

– Ее не было в сейфе, сэр.

– Разве ей не следовало быть там?

– Да, сэр.

– Тогда почему же книги в нем не было?

– Очевидно, ее по ошибке забыли убрать в ночь перед пожаром.

Некоторые из присяжных тут же подумали, что наиважнейшую товарную книгу утаили от суда, и не поддержали своих коллег против страховых компаний.

Средний человек намного умнее, чем многие думают. Во время перекрестного допроса свидетелю можно задавать косвенные вопросы, и часто такие вопросы и ответы на них более сильно влияют на присяжных, чем если бы те же рассуждения были оставлены до заключительного слова. Присяжный, понявший суть дела, как будто делает самостоятельное открытие и цепко держится за него. Во время перекрестного допроса Генри Варда Бичера, в знаменитом деле Тилтона против Бичера, когда мистер Бичер отверг обвинения в том, что у него были интимные отношения с женой мистера Тилтона, судья Фуллертон прочел отрывок одной из проповедей мистера Бичера, в котором говорилось, что, если человек совершит великий грех, разоблачение которого повлечет за собой страдание других, такой человек не должен в нем признаваться только для того, чтобы облегчить свою собственную совесть. После этого Фуллертон посмотрел Бичеру прямо в глаза и спросил: «Вы все еще придерживаетесь этой доктрины?» Мистер Бичер ответил: «Да». Из этого вопроса и ответа, присяжный мог сделать свои выводы, влияющие на исход этой части рассматриваемого дела.

Весь эффект показаний враждебно настроенного свидетеля иногда может быть разрушен веселой перебранкой, в результате которой он оказывается осмеянным присяжными, и все, что он сказал против вас до этого, исчезает в смехе, под который он сходит со свидетельской трибуны. В недавнем деле трамвайной компании «Метрополитан» свидетель, которого досконально извели на перекрестном допросе, наконец, сел очень прямо на свидетельском кресле и нагло спросил: «Я пришел сюда не для того, чтобы разыгрывать комедию, или вы считаете, что я Анна Хельд?» «Я думал не об Анне Хельд, – тихо ответил адвокат, – скорее, об Ананиасе!» Свидетель впал в бешенство, присяжные засмеялись, а адвокат, сведя показания свидетеля на нет, сел на свое место.

Но эти маленькие победы не всегда на стороне адвоката. Часто, если адвокат поднимет какую-либо тему, умный свидетель отпарирует оскорбительно и унизительно, что, конечно же, с радостью воспримется и присяжными, и зрителями. В Вустерском суде, в Англии, слушалось дело о пригодности лошади, и священник, вызванный свидетелем, только более запутал дело своим сбивчивым рассказом о сделке. Грозный адвокат противоположной стороны, после неоднократных попыток прояснить факты дела на перекрестном допросе, воскликнул: «Скажите, сэр, вы вообще знаете разницу между лошадью и коровой?» «Я признаю мое невежество, – ответил священник. – Я действительно смутно представляю, в чем разница между лошадью и коровой или быком и буяном, вот только мне рассказывали, что у быка есть рога, а у буяна (тут он вежливо поклонился адвокату), на мое счастье, их нет». В следующей главе упоминается перекрестный допрос доктора N в деле Карлайла В. Харриса, где детально описан пример удачного применения этого метода допроса. 6

Не будет лишним упомянуть в связи с этим один или два дела, показывающих важность сути перекрестного допроса в делах о личном ущербе, где единственной целью адвоката является смягчить приговор присяжных и пробить брешь в жалостливом рассказе о собственных страданиях, которые в таких делах описывают истцы.

Чиновник из Нью-Йорка Меттс, шестидесяти шести лет, ехал по Колумбус-авеню в открытом трамвае. Когда трамвай подъезжал к углу 53-й стрит и 7-й авеню, Меттс наклонился закрыть переднее окно по просьбе пожилой пассажирки. В этот момент машина резко дернулась, и его выбросило на улицу, в результате чего он получил увечья, от которых страдал, на момент суда, уже три года.