Иван Лихачев - WORD to PDF Converter - go4convert.com

Ничьи земли (англ.).

«сахарным островом» Атлантики; с Мадейры культура тростника бы­стро дошла до Азорских островов, Канаров, островов Зеленого Мыса и затем достигла удаленных пределов Америки. Не меньшим было значе­ние островов и при распространении шелкопряда, как и вообще боль­шинства культурных влияний, передача которых шла иной раз такими окольными путями! Разве не роскошный двор Лузиньянов на Кипре в XV веке привил на Западе эту моду, дошедшую до него с большим опо­зданием, чем до нашей планеты доходит свет некоторых звезд, из древ­него Китая и утраченную династией Тан! Башмаки с длинными носами, хеннины*, которые так прочно связаны с определенной эпохой нашей истории, что один их вид напоминает о слегка сумасбродной Франции времен Карла VI и Часослова герцога Беррийского, — все это было ко­гда-то утехой китайцев V столетия... И столь отдаленное наследие За­- -198

пад принял в один прекрасный день от кипрских королей .

Стоит ли удивляться этому? Острова, расположенные на богатых морских путях, участвуют в становлении великих связей. Движение большой истории захлестывает их обыденное существование. При этом экономика островов обычно испытывает потрясения, будучи не в состоянии противодействовать брошенному вызову: как много из них подверглось нашествию чужеземных культурных растений, раз­ведение которых имеет смысл только в расчете на средиземно - морский и даже на мировой рынок! Экспортные культуры постоянно угрожают равновесию островной жизни: их экспансия часто бывает причиной упоминавшейся выше нехватки продовольствия. О том, ка - ких масштабов может достичь это явление, с ослепительной ясностью свидетельствует пример островов «атлантического Средиземномо - рья»: Мадейры, Канаров, Сан-Томе, которые подверглись в букваль­ном смысле оккупации со стороны монокультуры сахарного тростни­ка. Как впоследствии случится с северо-западом колониальной Брази­лии. Мадейра, когда-то лесной остров, быстро утратила большую часть своих лесов вследствие распространения сахарных заводов, остро нуждающихся в топливе. Этот переворот произошел исключи­тельно из-за потребности Европы в их ценной продукции, но он от - нюдь не был выгоден для островитян. Пагубное воздействие сахарно - го тростника состоит в том, что, захватывая почвы, он останавливает развитие всех остальных растений и сужает жизненное пространство

Женские головные уборы в форме заостренного колпака.

продовольственных культур. Этот новичок, разрушающий прежнее равновесие, тем более опасен, что он пользуется поддержкой мощных капиталов, в XVI веке поступающих отовсюду — из Италии, Лиссабо­на, Антверпена. От него нет спасения. Островные народы в основном плохо перенесли это нарушение привычного образа жизни: на Ка - нарских островах сахар не в меньшей степени, чем жестокость первых за­воевателей, послужил причиной исчезновения местных аборигенов — гуанчей. И, наконец, именно его производство побудило в поисках рабочей силы обратиться к рабскому труду, для которого стали ис - пользовать берберов африканского побережья, опустошаемого хри - стианскими корсарами с Канарских островов, и негров из Гвинеи и Анголы, которых с середины столетия стали вывозить на плантации великого Американского континента. Все это относится к океаничес­ким островам. Но нет недостатка и в собственно средиземноморских примерах. Вспомним об экспансии злаковых культур на Сицилии; по меньшей мере до 1590 года и еще позже Сицилия была Канадой или Аргентиной западных стран, окружающих Внутреннее море. На острове Хиос — это мастика, получаемая из нее смола и на - питок 199. На Кипре — хлопок, виноград и сахар 200. На Кандии и Корфу — виноград 201. На острове Джерба — оливки. Навязываемая извне, чуждая экономика часто губительна для того, что немцы назы­вают у себя Volkswirtschaft .

На Кипре это стало заметным после 1572 года, когда турки отобра­ли его у Венеции. Богатство острова во времена Синьории составляли наряду с виноградниками хлопковые плантации и посевы сахарного тростника. Мы сказали «богатство» — но какое богатство? Это было бо­гатство генуэзских и венецианских аристократов, сохранившиеся рос­кошные дома которых до сих пор заметны в старой части Никосии. Но оно не имело никакого отношения к коренным жителям, православ­ным грекам. Таким образом, турецкое завоевание развязало социаль­ную революцию: об этом свидетельствуют любопытные записки анг­лийского моряка, сделанные в 1595 году. Один кипрский купец расска­зал ему об истории острова, показывая развалины дворцов прежних ге­нуэзских и венецианских вельмож, которые, по его словам, понесли заслуженное наказание от турок за чудовищные поборы с местных крестьян 202. Впрочем, в день катастрофы венецианцы были попросту