Tessa Teevan - Ignite

— Пусть сделают два, — отвечает он, не прерывая зрительный контакт.

Они уходят, оставляя нас переглядываться друг с другом. Я наконец-то отрываю взгляд и обтираю влажные ладони о джинсы. Как, после стольких лет, один человек может так влиять на меня? У меня никогда не потели ладони. Даже с Таем. Я закрываю глаза, и сразу же жалею, что сейчас подумал о нем.

Джейс хватает под столом мою руку и сжимает её. Вместо того чтобы отпустить мою потную ладонь, он крепче сжимает её, а другой рукой приподнимает мой подбородок.

— Алекса, я сожалею. Я… я не могу выразить, как мне жаль, — шепчет он, потирая своим большим пальцем мой.

Я поднимаю глаза и ещё раз встречаюсь с его взглядом. Я не совсем уверена, о чём он сожалеет. Об отъезде? О том, как закончилась наша последняя встреча? Что не смог найти меня? О Тае? О боже, он вообще знает о Тае?

— Я не знал. Клянусь, не знал. И когда мне стало известно, ты повесила трубку, я не хотел давить на тебя. Но если бы мог быть там с тобой, я бы так и сделал.

Мягкая улыбка появляется на моем лице. Это его способ сказать, что ему известно про Тая, и что он всегда готов поговорить об этом. Я знаю, как это работает. Он не решает проблемы, но в любой момент готов подставить плечо. Я всегда любила это в нём. Он с такой лёгкостью видел меня насквозь, с такой аккуратностью мог справиться со мной, при этом не казаться слишком опекающим. Он был просто Джейсом. Тем, кому я могла довериться. Моим плечом. Моим лучшим другом. И первым парнем, которого я полюбила.

13 глава

Джейс

Спустя полтора часа игнора, мне с трудом верится, что я наконец-то сижу рядом с ней. Я почти уверен, что у меня галлюцинации, потому что она позволяет мне держать её за руку. Если бы я не чувствовал её потные ладони, то решил бы, что всё это нереально. Потные ладони? Что это значит? Она нервничает, потому что после стольких лет находится рядом со мной?

Я разрываюсь от мыслей, когда слышу, как она говорит.

— Джейс, всё в порядке. Ты не мог знать. — Боже, просто от звука ее голоса, со мной что-то происходит. Как, чёрт возьми, я жил без её голоса, без её прикосновений? Честно, я в шоке, она так долго позволяет мне держать её за руку, но я не буду протестовать, если она захочет прервать наш контакт.

— Я не знаю, хотела бы ты этого, но я бы позвонил ещё раз. Просто через несколько дней после того звонка мне пришлось уехать в Афганистан.

Она забирает свою руку из моей, а её глаза встречаются с моими. Наклонившись вперёд, она опирается подбородком на руку. Смотрит на меня, а я нервно перетасовываю карты, снова.

— Сколько раз?

— Эм… сколько раз, что? — спрашиваю я, полностью сбитый с толку.

— Сколько раз ты был там?

На секунду я делаю вид, будто вспоминаю, хотя прекрасно знаю число.

— Сейчас у меня середина четвёртой командировки.

— Святое дерьмо! — восклицает Алекса и прикрывает рот рукой, будто не может поверить, что сказала это. Я смеюсь.

— Да, это были долгие десять лет, но мне понравился каждый опыт, и я бы ни за что не променял его.

Она начинает спрашивать о моей работе, о каждом боевом задании, в котором я принял участие. Я поражаюсь, как легко пропали все неловкости, и мы спокойно ведём непринуждённый разговор.

В какой-то момент я замечаю, как она разглядывает мою татуировку на левом предплечье, её пальцы порхают над шрифтом, выведенным курсивом на шершавом шраме, который подчёркивает их. Она читает вслух.

— Vulneratus non victus. Что это означает?

Я рассказал ей, о том, как на обочине дороги СВУ попало в миннозащитный автомобиль, и взорвался передо мной. Моя левая рука высовывалась из окна, и кусок шрапнели попал в неё. У меня был десятисантиметровый порез и сорок два шва, в остальном со мной всё было в порядке.

— Это латынь, что означает «Ранен, но непобедим». Мне повезло избежать серьёзных травм, поэтому, когда вернулись в Штаты, мы с ребятами сделали эту татуировку в честь того, что те ублюдки попытались сделать, но у них не получилось.

Несмотря на то, что травма была не опасна, Алекса бледнеет, когда я упоминаю о ней, поэтому стараюсь перевести разговор на что-то лёгкое, даже несмотря на то, что её пальцы, сжимающие мою руку, заставляют мою кожу покалывать и пробуждают эротические мысли.

Я начинаю рассказывать забавную историю, и она кажется действительно заинтересованной в моем первом распределении, в том, как мне показалось, что я услышал стрельбу снайпера, и мне пришлось быстро прятаться в укрытие. Через несколько секунд я оказался на земле, прикрывая голову руками, но не слышал никакой стрельбы. Я посмотрел вверх, а мои сослуживцы изо всех сил пытались не засмеяться. Моя ослиная задница услышала, как долбаный автомобиль открыл встречный огонь, и я сразу же подумал о худшем. В свою защиту могу сказать, что тогда мне было только девятнадцать, и я впервые был в Ираке.