Наталья Долинина - Предисловие к Достоевскому

Иван Петрович и внимания не обратил на ее крики и про­клятья, он знал Наташу и знал, что она раскается, когда опомнится. Так и случилось: увидев его сидящим на лестни­це, Наташа со стыдом бросилась к нему, проклиная себя за то, что она могла его выгнать. Конечно, увиденная любящи­ми глазами Ивана Петровича, Наташа представляется читателю прекрасной в горе своем, как она была прекрасна в счастье. У нее нет ни единой дурной, злобной мысли, она одна из тех прекрасных страдающих женщин Достоевско­го, которых так много в его творчестве и которые, вероятно, возникали под его пером, когда он вспоминал свою страда­лицу-мать. Но ведь и в жизни таких женщин было немало. Они не кажутся выдуманными Достоевским, ему веришь, потому что каждый читатель знает наяву таких женщин, жертвующих собой ради того, кого они любят.

Но даже Иван Петрович, обеспокоенный состоянием На­таши, волнующийся, как бы она серьезно не заболела от го­ря, не может предвидеть того, что еще может случиться. Иван Петрович поспешил к доктору, чтобы привезти его к

Наташе. А тем временем, пока он бегал за доктором, к Ната­ше явился князь Валковский. Он пришел как бы с соболез­нованием, со словами утешения, назвал поведение Наташи «великодушным подвигом» и тут же начал предлагать ей по­знакомиться со стариком графом, который «много делал для Алеши», «человек, сочувствующий всему прекрасному, щед­рый, почтенный старичок»... Если бы подобным образом гра­фа расхваливали Кате, она, вероятно, приняла бы все эти слова за чистую монету и могла бы согласиться на знаком­ство с графом. Но Наташа уже не та девочка, какой она уш­ла от родителей. Наташа поняла, что скрывалось за краси­выми словами князя: он хотел продать ее старому графу, чтобы уж наверняка знать, что Алеша никогда не вернется к оставленной им девушке. Он не постыдился даже сказать, что граф может быть полезен отцу Наташи. Наконец, он предложил ей все те же десять тысяч, которыми уже успел оскорбить ее отца. Наташа резко отвергла деньги — тогда князь решился на последнее средство, заявил: «...уже давно мог бы я посадить вас в смирительный дом, как отец раз­вращаемого вами молодого человека, которого вы оби­рали...»

Чем это могло кончиться, трудно себе представить. Но на этих словах вошли Иван Петрович и доктор.

Здесь мы впервые видим, что Иван Петрович может по­терять терпение и броситься на обидчика: «Я плюнул ему в лицо и изо всей силы ударил его по щеке». Казалось бы, оскорбленный князь не простит пощечины, не простит плев­ка в лицо. «Он хотел было броситься на меня...» — могла бы начаться примитивная драка, «...но, увидав, что нас двое, пустился бежать, схватив со стола свою пачку с деньгами. Да, он сделал это; я сам видел». Так постыдно князь исчеза­ет со страниц романа: о нем еще будут говорить, но сам он уже не появится перед нами. Его наглой храбрости хватило бы на одного Ивана Петровича, в победе над которым он уверен. Но старик доктор... князь не знает его. Последний штрих — пачка с деньгами. Потому он и таскает ее повсюду с собой, потому и предлагает то отцу Наташи, то ей самой, что знает: эти люди не возьмут денег, их можно только ос­корбить предложением пачки, а лишаться десяти тысяч всамом деле князь вовсе не собирается. Иван Петрович в таком исступлении, что «бросил ему вдогонку скалкой, ко­торую схватил в кухне, на столе».

Оставшись вдвоем с доктором около Наташи, которая «была как в горячечном бреду», Иван Петрович уже не пом­нит о князе.

И вот здесь, в эти мучительные для него минуты, а по­том часы он совершает поступок, которого нельзя понять. Доктор еще не договорил своих слов, еще не назвал Ната- шину болезнь, а Ивана Петровича уже «осенила другая мысль». Он побежал за Нелли. Ему пришло в голову, что одна Нелли может теперь спасти Наташу. Ведь он знал, что Нелли тяжело, смертельно больна, что для нее губительны волнения, а особенно воспоминания о страданиях и смерти матери. Тем не менее он прибегает домой с вопросом: «Хо­чешь ли спасти нас всех?»

Нелли сначала не понимает, о чем он говорит. Но Иван Петрович рассказывает — даже очень связно для человека, который только что дал князю пощечину и бросил ему вслед скалку. Коротко, но очень четко он объясняет девочке, чего от нее ждет. Нелли отвечает ему тоже кратко: «Знаю», «По­нимаю», «Слышу», «Верю». Все эти слова она произносит еле слышным шепотом; ей уже невыносимо тяжело, но Иван Петрович не замечает этого. Он уверен: если старик Ихме- нев услышит всю историю Нелли, он простит Наташу, он сам бросится к ней на помощь. Но о девочке Иван Петрович в это время не думает, его интересует только спасение Ната­ши. Он просит девочку: «Расскажи им, Нелли, все так, как ты мне рассказывала. Все, все расскажи , просто и ничего не утаивая... И как расскажешь все это, то старик почувствует все это в своем сердце... Нелли! спаси Наташу! Хочешь ли ехать?