Анна Орлова: Теория и практика магического права

А я, постояв с минуту на крыльце, сунула ключ в замок. Попыталась повернуть – и обмерла. Дверь открыта!

Первая паническая мысль: «Грабители!»

Вторая: «Стэн!»

Я влетела в дом и, вихрем промчавшись по коридору, ворвалась в приемную.

Шторы задернуты, а дверь кабинета распахнута!

Страха не было, только злость.

По пути я прихватила с полки тяжелый томик УК, шагнула через порог и замерла, уставившись на нахального гостя, который восседал в кресле госпожи Громовой.

И с трудом удержалась, чтобы не завопить во весь голос.

Темнокожий человечек (ростом мне по пояс, не больше!) водрузил ноги на стол. Щурясь от удовольствия, он дымил трубкой.

В кабинете странно пахло – не привычными сигаретами, а чем-то таким... таким... слов не подберу. Дымом, вишней, копченостями?

Вел незваный гость себя по-хозяйски: опустил жалюзи, выставил стакан и бутылку, даже разулся - грязные ботинки притулились у кресла.

А еще у него что-то странное было с левой рукой. Как будто она не выросла до конца. Или усохла?

Я поспешно отвела взгляд.

- Кто вы такой и что здесь делаете?

- Обживаюсь, - спокойно ответствовал карлик, приоткрыв один глаз, и выпустил несколько колечек дыма. – Я – Нюр.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить.

- То есть... – начала я осторожно.

- Ага, - он кивнул и насмешливо покосился на меня. – Я – твой новый компаньон, девочка!

- Как вы сюда попали? – поинтересовалась я, пропустив «девочку» мимо ушей.

- Да легко! – он вновь затянулся и поудобнее переложил ноги. – Цверг я или нет?

Я прикусила губу. Гномы – известные мастера, им управиться с замком раз плюнуть. Но ему, наверное, неудобно? Или вторая рука слушается, хоть и странно выглядит?

В любом случае, это было нагло и бесцеремонно!

- Надо сделать ключ, - продолжил Нюр флегматично. – Дай пока свой, я сниму оттиск.

- Ну, знаете! – я повесила на вешалку сумку и плюхнулась в кресло. Не стоять же перед ним, как провинившаяся школьница! – С чего вы взяли, что я соглашусь с вами работать?

- А у тебя нет выбора, - хмыкнул карлик. – Ты – всего-то юрист второй категории и помощник Громовой. Так что договариваться, девочка, я должен не с тобой.

Ужасно хотелось ответить что-то резкое.

Но я сдержалась, памятуя уроки куратора: сложила руки на груди и улыбнулась.

- На вашем месте я бы не торопилась с такими заявлениями, - заметила я спокойно. – Госпожа Громова оставила мне доверенность на дом и практику. Так что договариваться вы должны именно со мной. И я пока не вижу причин согласиться.

Карлик даже распахнул глаза... и вдруг широко улыбнулся.

- Браво, девочка! – он поднял большой палец. – Вот теперь я вижу, что Белла не сглупила. Ты не растерялась, молодец. Значит, сработаемся.

Убрал трубку, спрыгнул на пол и легко поклонился, прижав к груди искалеченную руку.

- Меня зовут Нюр, сын Бавура, сына Фундина. Счастлив познакомиться с тобой, иномирянка.

Так меня называли редко, чаще доводилось слышать презрительное «попаданка».

Что оставалось делать? Встать и представиться в ответ:

- Я – Алевтина Звонарёва. Рада знакомству.

Карлик ухмыльнулся, понимая, что это всего лишь дань вежливости.

Обмен любезностями прервал стук в дверь. Принесли почту – магограмму, заказное письмо, несколько рекламных буклетов и парочку газет.

Первым делом я схватилась за магограмму.

«Надеюсь, Нюр понравился. Удачи! Громова»

Я отложила весточку от куратора с некоторой досадой.

Цверг мне совсем не понравился, но что делать? В одном госпожа Громова права: сама я не смогу. И отказываться от ее щедрого предложения тоже глупо.

Так что придется как-то уживаться...

Я вздохнула. Сколько раз мне уже пришлось «уживаться» за последние два года!

На заказном письме красовался штемпель суда. Из конверта выпала повестка.

Я пробежала ее глазами. Так, гражданское дело де Моруа, судья Бобров, завтра в двадцать три тридцать...

Во сколько?! Перечитала еще раз. Все верно: в половине двенадцатого ночи.

- Что там?

Хрипловатый голос цверга за спиной заставил меня подскочить.

Я обернулась и от неожиданности сказала чистую правду:

- Повестка в суд. Но почему-то заседание ночью!

Нюр стоял в нескольких шагах от меня – там, куда почти не попадал дневной свет.

Совсем забыла, цверги же не любят солнца.

- А, Бобров, наверное? – равнодушно спросил Нюр, вновь берясь за трубку.

Такая странная штука – темно-красная, с филигранно вырезанным черепом... Брр.