Екатерина Риз - Случайная

Я еду отдыхать. Ощущение было именно такое. Джинсовые шорты, симпатичная футболка, сандалии и тёмные очки. А в сумке купальник. Что ещё нужно для счастья? Правильно, самый лучший мужчина на свете рядом. У меня полный комплект, кто бы мог подумать?

Выходя из подъезда, я чувствовала себя киноактрисой, за личной жизнью которой подглядывают из-за каждого угла. Опустила на нос тёмные очки, села в машину, и только когда Давид захлопнул за мной дверцу и направился к водительскому месту, я поняла, что надеть джинсовые шорты, было не слишком удачной идеей. Я плюхнула на голые ноги сумку, а когда Давид оказался рядом, приняла невинный вид. Соблазнять его с наскока, я не собиралась. Не дай Бог, подумает обо мне что-нибудь не то.

Оказалось, что жил Давид в большом новом доме у набережной. Высотка с панорамными окнами и подземным гаражом. Я этот дом видела только издалека, пять лет назад на этом месте располагались старые двухэтажные дома, а теперь новостройка, а рядом разбили сквер. Мы въехали в подземный гараж, конечно, в гости меня не пригласили, и обижаться на это было глупо. Мы пересели в тёмный внедорожник, кстати, не представительского класса, с виду даже немного побитый, видимо, использовали его именно для путешествий по городам и весям, чтобы не жалко было. И вот спустя пять минут, уже покинули гараж и рванули по направлению к объездной.

- Значит, это и есть твоя работа? – спросила я, когда Давид вкратце пересказал мне цель нашей поездки. Пара районных городков, ломбарды и антикварные лавки в них. Несколько перекупщиков.

- Не только. Это, наверное, самая приятная часть. – Он кинул на меня весёлый взгляд. – Клады искать. Меня это с детства занимало. Если честно, сейчас в моих поездках необходимости нет, можно отправить людей, и я это делаю. Но… я так отдыхаю. От бизнеса, от суеты.

- А клады существуют? – спросила я с детской непосредственностью. Мне, на самом деле, было интересно.

- Ты имеешь в виду, зарытые и замурованные? – Я кивнула, а Давид пожал плечами. – Наверное. Люди испокон веков припрятывали накопленное или награбленное. Как-то деду принесли карту, какой-то купец перед революцией зарыл, а сам то ли за границу сбежал, то ли сгинул в пучине переворота.

- И что?

- Да ничего. – Давид даже засмеялся. – Ты думала, я поехал его выкапывать? Мерить шагами расстояние от сосны к берёзе на мифическом пригорке?

Я сделала вид, что расстроилась.

- А я бы поехала, - проговорила я с намёком.

- Ты авантюристка?

- Не сказала бы. Я много чего боюсь. Просто это интересно. Может он до сих пор там лежит.

- Может, - кивнул Давид. Загадочно улыбнулся и сказал: - Оставим на чёрный день. Будет необходимость, выкопаем.

- Значит, вся твоя семья занимается антиквариатом?

- В пятом поколении. Я воспитывался в доме деда, впитывал, так сказать, атмосферу вместе с манной кашей по утрам. Так что, ничего удивительного, что заболел историей.

- А твой отец тоже ездит, как ты?

- Ага, и Янку с собой берёт, - хмыкнул Давид, но как-то уж чересчур язвительно. – Отец предпочитает всё новое и сверкающее. Пыль времён его не интересует. Он даже женится исключительно на новоделе.

Продолжать разговор в таком ключе мне показалось неловким, и я замолчала. Смотрела в окно. Мы выехали за пределы города, и вскоре на пути нам встретились первые сельские домики.

- А твоя семья? – спросил Давид.

Я на него посмотрела, в некотором смущении.

- У меня самая обычная семья. Никаких тайн и выдающихся заслуг.

- У нас тоже тайн нет.

- Зато вас окружают тайны.

- А ты сбежала от родителей в Питер, - подсказал Давид. – Смелая девочка.

- От отца, - поправила я. – Мама умерла, когда мне было двенадцать. Отец снова женился… - Я неопределённо повела рукой в воздухе. – В общем, мы не слишком ладим. У мачехи свои дети, сын и дочь, я в её видение семьи не слишком вписываюсь.

- Значит, у тебя злая мачеха.

- Она не злая. Просто мы не можем никак найти общий язык. А сейчас уже и смысла нет его искать. Я пять лет никого из родственников не видела, даже отца, и не скажу, что сильно соскучилась. Правда, ругаю себя. Надо было приезжать, из-за папы.

- А что с ним?

Я развела руками.

- Ничего. Но я вернулась, и поняла, что совсем его не узнаю. Он больше не тот человек, каким я его помню. Каким он был в моём детстве. Теперь он чужой муж и чужой отец.

- А мой отец всегда был таким, какой он сейчас. И в моём детстве, и, наверное, в своём. Так что, и не знаешь, что лучше.

Я Давиду улыбнулась, но не слишком искренне. Зачем рассказала ему про отца и мачеху? Мы даже толком не знакомы ещё. Только сама расстроилась.