Екатерина Риз - Случайная

- Я рад.

- И друзья у тебя милые, - продолжила я. – Вы, правда, все дружите со школы?

- Как-то так получилось.

Я вздохнула, призадумавшись.

- Здорово. А у нас вот класс не дружный был, я ни с кем не общаюсь. Хотя, это, может быть потому, что несколько лет в городе не жила? Связь со всеми потеряла?

Лёня улыбнулся и качнул головой.

- Не знаю, как тебя можно забыть. Ты весёлая, красивая…

- За красивую спасибо, - порадовалась я комплименту, - а вот насчёт весёлая, не знаю. Зажигательной особой я никогда не слыла. Скорее уж, бесшабашной. Мачеха всегда говорила, что нормальным людям нужно подумать и что-то сделать, а мне, прежде чем что-то сделать, лучше подумать раз семь. А потом остановиться и подумать ещё раз.

- Она к тебе придиралась.

- Не исключено, - не стала я спорить, и мысленно порадовалась, когда Лёня всё же завёл машину, и мы тронулись с места. Если честно, мне хотелось поскорее оказаться дома, остаться одной и, наконец, спокойно обдумать подарок Давида. Что он всё-таки имел в виду, подарив мне перстень?

И, судя по всему, перстень не давал покоя не только мне, потому что после недолгой паузы, Лёня спросил:

- Это кольцо что-то значит?

Я закусила губу. Отвечать не слишком хотелось, но промолчать или резко сменить тему показалось неудобным.

- Для меня или вообще?

Я заметила, что Лёня усмехнулся. Коротко, в сторону, и, по всей видимости, ему был неприятен сам разговор, но ситуация его беспокоила, и я его чувства понимала, хотя, и не приветствовала. Но любые чувства, тем более положительные по отношению к тебе, необходимо уважать, и я всегда старалась поступать именно так.

- Вообще, - сказал он, в конце концов. Попытался в последний момент выкрутиться из щекотливого положения, а я сделала вид, что ничего не заметила. А в ответ на его вопрос, пожала плечами.

- Я не знаю. И никто не знает, - таинственным шёпотом проговорила я. – По легенде этот перстень символ любви одной великой женщины…

И я, чтобы скоротать нам время в дороге до дома, и окончательно запудрить Лёне мозги, дабы ему не пришло в голову развить какие-нибудь опасные и неудобные для меня темы, я взяла и рассказала ему легенду, что некогда мне поведал Давид. О графе Орлове и Екатерине, о потере перстня, и, вообще, о тех чувствах, что связывали этих двоих, и частичка этих чувств, их любви, наверняка перешла в драгоценный кроваво-красный камень. Рубин даже по цвету, как любовь, такой же горячий и страстный.

- И тебе его подарили? – переспросил меня Лёня, задумавшись. – Он, наверное, дорогой.

- Я не знаю, сколько он стоит, - честно ответила я. – И мне всё равно.

- Конечно, - поспешил он согласиться. Кинул на меня быстрый взгляд. – Но для тебя это важный подарок, я прав?

- Дело не в подарке, - проговорила я неуверенно, зачем-то отвернулась, прячась от чужого взгляда.

- Дело в человеке, - подсказал он. Как-то выпалил, и обоим стало неприятно, и мы замолчали.

Наверное, прошла минута, в этом неловком, по крайней мере, для меня, молчании. И я, понимая, что, скорее всего, совершаю ошибку, пустилась в пространные объяснения.

- У Давида куча таких историй, поэтому я не стала бы верить каждому колечку или булавке. У него талант сочинять сказки, - я не удержалась и добавила в голос ехидства. – Наверное, от предков-лавочников досталось.

- Я понял, о ком ты говоришь, - неожиданно оживился Лёня. – Точнее, вспомнил. Мой друг занимается установкой охранных систем, однажды попросил ему помочь, мы устанавливали сигнализацию в антикварном магазине у Кремля. – Лёня отнял одну руку от руля и щёлкнул пальцами, пытаясь что-то вспомнить. – У них такая интересная фамилия.

- Кравец, - тусклым и недовольным голосом подсказала я ему.

- Точно, Кравец. Олег ещё рассказывал мне про их семейство. Богатые, говорит.

- Понятия не имею, - проговорила я и снова отвернулась к окну.

- Так это один из них тебя тогда у ресторана ждал?

Я расправила плечи, ощущая на них огромную тяжесть. Я решилась рассказать Лёне сказку про перстень, а он обрадовался и устроил мне допрос.

- Если честно, я не хочу об этом говорить, - сказала я ему.

Он примолк, задора в нём заметно поубавилось. Мы снова замолчали, но в этот раз ненадолго. Лёня первым подал голос.

- Извини меня. Мне не нужно было…

- Я ещё не решила, оставлю ли подарок, - сообщила я ему. – Даже если перстень ничего и не стоит, - у меня вырвался вздох. – Даже если он ничего и не стоит, деду Давида он весьма дорог. Вот и пусть вернёт ему.