Евгений Решетов - Игра Наяву

Опираясь на ведьму, я добрался до кровати и повалился на нее, потом снял штаны и прочие шмотки. Стало немного легче переносить тот жар, который терзал мое тело. Одеяло недолгое время холодило кожу, а затем пропиталось потом и прилипло к спине. Все вернулось на круги своя. Я заворочался на кровати, и мой блуждающий взгляд случайно скользнул по окну Этель. На миг мне показалось, что там мелькнул женский силуэт. Возможно, я ошибся, пребывая не в лучшем состояние, а может быть девушка, действительно, еще не спала.

Чертовка в это время собирала свои склянки, аккуратно складывая их в сумку. Она иногда бросала на меня долгие взгляды, словно проверяла, в сознании я еще или уже нет. Шкура приглушала шаги девушки, но рассохшиеся доски пола поскрипывали от ее движений. Эти резкие тихие звуки походили на стоны. Мне вспомнился охранник с пробитой шеей. Я ощутил слабые укусы совести, которые практически сразу сошли на нет. Этот мир жесток и выживаем мы в нем так, как можем.

Закончив со сбором своих пузырьков, ведьма громко проговорила, потормошим меня за плечо:

- Одежду сожги. По ней нас могут вычислить.

- Хорошо, - прохрипел я, почти теряя сознание.

- Домовой, - обратилась она к духу, пробежав глазами по комнате. – Напомни своему хозяину об этом.

- Угу, - прохрипел он, но ведьма без ритуалов и трансов не слышала его.

- Нет, не надо, лучше сама все сделаю, - переменила ведьма свое решение и собрала с пола и кровати модную одежду, которую давала мне.

Неужели Чертовка обо мне совсем низкого мнения? Она всерьез опасается, что я могу проколоться даже при выполнении такой плевой работы, как сожжение шмоток? Эта мысль отняла у меня еще часть сил, приближая к беспамятству, а мне ведь категорически воспрещалось именно сейчас терять сознание. Я должен открыть гримуар, пока не высохли капли крови на моей груди. Где там Чертовка? Я скосил глаза в бок и увидел ведьму. Она как раз закинула сумку на плечо и двинулась к двери, собираясь покинуть комнату. Тут в моей голове свернуло обещание, которое я дал Константину. Как же не вовремя я вспомнил о нем. Чертовски не хотелось тратить время и силы, но друг есть друг.

Приподнявшись на локтях, я просипел ведьме:

- Постой.

- Чего тебе? – отозвалась она, держась одной рукой за дверную ручку.

- Помнишь того парня, который был со мной в Бункере? – исторгнул я из своего рта.

- Да, - сухо бросила девушка, вопросительно изогнув совершенную бровь.

- Как он тебе? Скажем так, этот парень положил на тебя глаз.

- Ты хочешь правду или немного подсластить пилюлю?

- Правду, - прохрипел я и закашлялся. В рот попало несколько капелек пота.

- Он никчемный мужчина, обожествляющий свои причиндалы. Таких, как этот парнишка, я вижу насквозь. Ему лучше не приближаться ко мне, а то у тебя будет одноглазый друг, - однозначно выразила ведьма свое отношение к Косу.

Ее ответ порадовал меня и полностью удовлетворил. Оставался еще один вопрос, который интересовался меня уже несколько дней. Я подумал, что сейчас самое время его задать, несмотря на желание моего организма впасть в беспамятство.

- А ты, правда, какому-то мужику оторвала хер за то, что он испугался тебя и не сумел возбудиться?

- Ложь, - скупо обронила она.

- Отлично, - выдохнул я, распластавшись на кровати и на миг закрыв глаза.

- Я отрезала его, - выплюнула Чертовка и вышла за дверь, погасив свет.

Комната погрузилась во мрак, немного разгоняемый лунным светом, льющимся из окна. Как только на лестнице стихли шаги ведьмы, я хотел было подняться на ноги и попробовать открыть гримуар, но сознание предательски оставило меня. Я провалился в непроглядную тьму. Она окутала меня, будто одеяло, накинутое любящей матерью. Темнота была настолько глубокой, что даже злокозненные духи не смогли проникнуть в нее. Хотя я не курил «Снотворное».

Мой беспробудный сон, вызванный откатом, продлился остаток ночи, утро и почти все светлое время суток. Вынырнул я из него только когда на мир опустились сумерки. Я тут же принял сидячее положение и стал протирать глаза. А потом опустил взгляд на свой торс. Там было несколько красных пятен, стягивавших кожу. Безумное разочарование охватило меня.

Я зло ударил кулаком по матрасу и раздосадовано воскликнул:

- Твою мать! Такую операцию завалил!

- Что случилось, хозяин? – прохрипел домовой.

- А может быть все поправимо? - лихорадочно произнес я себе под нос, спешно вставая на ноги. – А ты пока на стол накрой.