Евгений Решетов - Игра Наяву

- Не расстраивайся, - обнадеживающе сказал я, хлопнув его по худому плечу. – Вот я разбогатею и обязательно помогу тебе.

- Хороший ты парень, Максим, - ухмыльнулся он, показав желтые частично съеденные зубы. – Только вот много я таких знавал. Проходили годы, а они все так же топтались на одном месте и жаловались на невезение. И я таким был. Всегда думал, что я рожден для чего-то большего, нежели крестьянский труд. Смотрел в небо и всем сердцем чувствовал, что у меня все получится. А видишь, как сложилось…

Дед закончил говорить с тяжелым вздохом, потрепав по холке подбежавшего Грома. Собака блаженно зажмурила жабьи глаза. Я посмотрел на утреннее солнце и проговорил:

- Ладно, пойдем мы. Гром, домой.

- Ну, это, надолго не пропадай, - наставительно произнес Максимыч. – И попусту не рискуй. Хороший ты парень, жалко будет, если сгинешь зазря.

- Спасибо на добром слове, - усмехнулся я и потопал в сопровождении собаки в свою хибару.

Вернувшись домой, я покормил пса и занялся другими традиционными утренними мероприятиями: тренировкой, включающей в себя отжимания от пола и подтягивания на присобаченном к стене турнике; а потом медитацией.

После нескольких десятков минут интенсивных упражнений, которые были призваны увеличить физическую силу и энергию, я сел в позе лотоса на шкуру шестилапа, отогнал пристающего Грома и отрешился от всех звуков и соблазнов этого мира. Сердце замедлило свой бег. Я почувствовал, как пульсируют вены на висках. Дыхание стало ровным и спокойным. В этот момент я врубил духа на максимальных настройках. В таком состоянии единицы силы воли расходовались заметно меньше, что позволяло дольше использовать талант, а это способствовало более быстрому росту параметра.

Я подождал, пока дух истощит запасы единиц силы воли, а потом еще немного дал ему попользоваться единицами здоровья, сразу же ощутив, как начинает ухудшаться мое состояние: появилось головокружение, слабость, я стал немного заторможено воспринимать мир.

Когда здоровье сократилось почти на десяток процентов, я выключил духа, но медитацию не прекратил. Теперь она служила для более быстрого, чем обычно, восполнения утраченных единиц здоровья, а затем силы воли.

Прошло некоторое время, и я снова был в оптимальном состоянии. Следующую подобную процедуру стоит провести только вечером. Часто медитациями баловаться нельзя – организм привыкает и параметры не растут. Если же соблюдать определенные правила, касающиеся подобных процедур, то постепенно можно прокачать силу воли и телосложение. Конечно, прямо сейчас у меня эти параметры не поднялись, но при регулярных занятиях рано или поздно они повысятся.

Закончив с медитацией, я раскрыл глаза и мой взгляд упал на довольного пса, который развалился возле двери, набив брюхо. Я подумал, что неплохо было бы и мне позавтракать. Этим я, собственно, тут же и занялся. Быстренько сварганил себе нехитрую еду и сел за стол напротив окна.

Только я поднес ко рту наколотую на вилку картофелину, как тут оконные ставни жилища Этель со скрипом распахнулись. Девушка подставила утреннему солнцу заспанную мордашку и блаженно зажмурилась. Я же завис, держа вилку на полпути ко рту, потому что Этель была в одних кружевных трусиках.

- Привет, близняшки, - справившись с легким удивлением, весело поздоровался я, глядя на ее молочные железы.

- Надо же, живой, - поприветствовала меня девушка, не торопясь, накинув на себя халатик. – А я так хотела забрать себе Грома, чтобы в доме был хоть один нормальный мужчина.

- У тебя в доме бывает полно мужчин, - оскалившись, поддел ее я.

- Я говорила о «нормальном», - задорно улыбнулась Этель, потом ее милое личико потемнело, будто девушка что-то вспомнила, и она серьезно добавила: - Макс, ты слышал, что сегодня ночью пропала еще одна грязнуля? За две недели это уже шестая.

- Нет, не слышал, - быстро ответил я, нахмурив брови.

- Кос тебе ничего не говорил?

- Ну внутренняя охранка занимается этим делом, - ответил я достаточно уверенно. - Но вроде бы никаких улик и подозреваемых нет. Пока грешат на залетных мобов.

- Чушь, - резко сказала она, гневно сверкнув глазами. – Если бы это были они, то остались бы хоть какие-нибудь следы: кровь, части тела. И кто-нибудь обязательно бы слышал крики жертвы.

Я пожал плечами, откусил все-таки от картофелины, и, пережевывая ее, проговорил:

- Больше у меня никакой информации нет.

- А что если это снова потрошители активизировались? – предположила Этель, округлив глаза от страха.