Тиффани Питкок - Просто друзья

дружбы.

Ченс окаменел, он не мог это скрыть. Раньше, он никогда не встречался с

кем-то, кто что-то для него значит. Любовь всегда была игрой, попытка

соответствовать тому образу, который создала его репутация. И все никогда не было

таким реальным — таким как сейчас.

Я люблю ее, осознал он. Я влюблен в нее.

Всегда есть третий вариант, напомнил он себе. Это сказал ему Леви, сказал

то, что это применимо ко всему. Да, они могут вернуть все, как было раньше, или они

могут расстаться. Но можно и попытаться сделать так, чтобы все получилось.

Дженни подняла голову, глядя на него затуманенными глазами.

— Ченс? — спросила она сонным голосом. — Что..? — Дженни умолка, ее глаза

широко раскрылись. Она медленно оглядела его голую грудь и перевела взгляд на

лицо парня.

— Доброе утро, — прошептал Ченс.

Он мог с точностью сказать, что она чувствовала себя некомфортно. И та

надежда, что у него появилась, упала и сгорела синим пламенем.

Она сожалеет об этом. Она сожалеет, что это был я.

Дженни осторожно села, прикрывая грудь одеялом. Ее волосы были в

беспорядке, как Ченсу и нравилось больше всего, и торчали в разные стороны.

Девушка огляделась в поисках своей одежды, не поднимая на него взгляд.

Он тоже сел, найдя свои штаны на соломенной постели. Нижнее белье Дженни

упало, как только Ченс их поднял. Без слов, он передал ей ее одежду.

Они одевались в полной тишине, не зная что сказать.

Мне нужно что-то сделать, чтобы все исправить, думал Ченс. Он знал: сейчас или никогда. И прошлое. Мы всегда полагаемся на прошлое.

— Помнишь, когда… — начал он, и его голос прозвучал неестественно громко в

этой тишине.

Дженни обернулась через плечо, недоумевая.

— Когда.., — он умолк. В голове не было ни единой мысли. — Помнишь, когда…

Он не мог этого сделать. На ум ничего не приходило. Легкость выдумывания их

историй ускользнула от парня, оставляя его в полном безмолвии. И больше не было

175

историй, которые можно рассказать, не было прошлого, о котором можно было бы

лгать.

Дженни продолжала пристально смотреть на него еще какое-то время, выражение ее лица было почти умоляющим. Но он не мог все исправить. У Ченса не

было слов, чтобы что-то сказать. И больше он не знал, что делать дальше.

— Думаю, нам пора, — в конце концов сказала Дженни, отворачиваясь от него.

Ченс смотрел, как она выходит из сарая на ослепительно яркий утренний свет.

176

ГЛАВА 35

Дженни

Ей хотелось, чтобы Ченс сказал х

оть ч

то-нибудь и

разрушил эту неловкость. Все

было так прекрасно и рухнуло в один момент. Дженни подошла к машине, неуклюже

передвигая окаменелыми ногами.

Я переспала со своим лучшим другом и теперь так странно. Может он

передумал? Может я ничего не значу для него?

Девушке хотелось все отмотать назад, просто взять слова и засунуть себе

обратно в рот. Дженни знала чем все закончится и все равно рассказала ему о своих

чувствах. Она поняла, что все изменится, как только он поцеловал ее, она знала, что

ничто не будет прежним, когда его тело двигалось в унисон с ее.

Она никогда не любила Дрейка — просто принимала желаемое за

действительное. Девушка пыталась втиснуть неподходящий элемент в уже

завершенный пазл, совершенно не замечая, что та самая д

еталь лежала прямо перед ее

глазами все это время. Она вспоминала, как с Дрейком вечно чего-то не хватало, а с

Ченсом каждая минута была фейерверком. Теперь Дженни понимала, почему любовь

всегда сравнивают с жаром и пламенем. Дрейк был мимолетным мгновением, мерцающей свечой, погасшей за несколько секунд. Но Ченс? Он был таким же

всепоглощающим и неудержимым, как лесной пожар.

А теперь все ускользало.

Она села к нему в машину, у девушки дрожали руки. Ей нужно было снять

напряжение, сделать хоть что-то, чтобы исправить все это. Ее глаза в панике бегали

повсюду, она смотрела к

уда угодно, н

о только не на него, п

ока парень заводил м

ашину.

Дженни разглядывала свои потертые ботинки, размазывая грязь по коврику. И вдруг

заметила пятно от пива, которое уронила после того как первый раз попробовала его.

Это было так давно…

И тогда она поняла, что надо сказать.

— Помнишь, когда я уронила свою первую банку пива?

— Боже, да, ты выглядела такой расстроенной, — сказал Ченс, смеясь над

воспоминанием. — Хотел бы я сфотографировать тебя. Выражение твоего лица было