Энтони Готтлиб - Мечта о Просвещении. Рассвет философии Нового времени

Локк предвидел такую критику и извинился за частое использование термина «идея». Но он объяснял, что это слово «лучше других обозначает все, что является объектом мышления человека» 54, отмечая, что, поскольку он хотел проанализировать природу и границы мышления, он едва ли мог избежать этого слова. Кроме того, суждения Локка в основном касаются идей, представляющих особый философский интерес: Бог, бесконечность, материя и так далее. Если бы мышеловки представляли одну из величайших философских загадок своего времени, он, несомненно, разбирал бы и идею мышеловки.

Свифт, однако, был прав, полагая, что под влиянием Локка, а до него Декарта философия в некоторых отношениях обращена к внутреннему миру. В романе Лоренса Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентельмена» (1759) «Опыт» описывается так: «Книга эта… посвящена истории… того, что происходит в человеческом уме» 55. Получается, она задумывалась как работа по психологии, а не философии? Этот вопрос озадачил бы Локка, поскольку лишь в конце XIX в., когда некоторые немецкие философы создали экспериментальные лаборатории, психология стала отдельной дисциплиной. Однако Локк говорил, что его не интересуют физиология мозга, органы чувств или отношения между духом и материей. Кто-то может задаться вопросом, как такие вещи могут не иметь значения в работе сознания. Разве все, что он сказал, не должно в наши дни устареть? Похоже, что нет. Некоторые из мыслителей XVIII в., которые считали себя последователями Локка, например Дэвид Хартли и Джозеф Пристли, делали забытые со временем попытки дать грубые физиологические объяснения умственной деятельности. Хартли пытался объяснить мозг как своего рода ксилофон, состоящий из трубок, в которых одна вибрация вызывает другую в звучащей цепи психических ассоциаций. Но актуальность большинства предположений Локка о мышлении не зависит от его механизмов, поэтому они все еще могут представлять интерес и сегодня.

В некоторых отношениях ему созвучен Гассенди, французский эпикуреец, оказавший влияние на Декарта и Гоббса. За четыре десятилетия до выхода «Опыта» Локка Гассенди писал:

Человек, родившийся слепым, не имеет представления о цвете, потому что у него нет зрения, которое могло бы дать ему это представление; а человек, рожденный глухим, не имеет представления о звуке, потому что у него нет слуха, с помощью которого он мог бы о звуке узнать. Это верно до такой степени, что, если бы мог жить человек, лишенный всех чувств… тогда он ни о чем не имел бы понятия и, следовательно, ничего не мог бы вообразить.

В этом суть известного высказывания: «Нет ничего в разуме, чего не было раньше в чувствах», а также утверждения, что сознание — это пустая табличка, на которой ничего не выгравировано или не нарисовано 56.

Локк, как известно, во многом полагал, что человеческий разум поначалу, скорее, похож на чистый лист бумаги и что никакие наши знания не являются врожденными; вскоре мы перейдем к этому часто неверно понимаемому мнению. Но сначала стоит поближе взглянуть на то, как предположительно формируются наши идеи из первичного материала опыта. Эта гипотеза была повторяющейся темой в ранней философии: она встречается не только у эпикурейцев, чьим последователем был Гассенди, но и у некоторых древних стоиков, святого Фомы Аквинского и других средневековых схоластов, Гоббса и многих других. Новизна подхода Локка заключалась в том, чтобы изучить теорию глубже, чем это делали ранние мыслители, и развить ее следствия.

Локк не думал, что все наши идеи возникают непосредственно из наблюдений за внешним миром. Многие из них, писал Локк, появляются из наблюдения за внутренними действиями нашей души, за тем, как она воспринимает идеи, получаемые извне, то есть из интроспекции, которую он называет рефлексией. Простые идеи, порождаемые ощущением или рефлексией, затем усложняются и обрабатываются душой, для того чтобы составлять более сложные. Таким образом, идея снега складывается из таких идей, как белый, холодный и мокрый, которые мы получаем посредством своих чувств. А теперь возьмем более замысловатое измышление — рецепт Локка для идеи Бога:

…мы приобретаем идеи существования и продолжительности, знания и способности, удовольствия и счастья и разных других качеств и способностей, которые лучше иметь, чем не иметь. И когда мы хотим образовать идею, возможно более подходящую высшему существу, мы расширяем каждую из этих идей посредством идеи бесконечности и, соединяя их вместе, составляем свою сложную идею Бога 57.