Вадим Верник - Книга победителей

Денис Мацуев

«Я и маменькин сыночек, и пацан, и вундеркинд»

Денис МАЦУЕВ – это бренд. Выдающийся пианист дает не менее двухсот концертов в год, и, мне кажется, мог бы играть ежедневно. Репетиции и концерты – его драйв, его вдохновение.

Когда мы снимали Дениса в программе «2 ВЕРНИК 2» на «Культуре», Игорь неожиданно предложил ему сыграть на крохотном игрушечном пианино. Мацуева это ничуть не смутило. И это была такая виртуозная игра, как будто в студии находился роскошный рояль!

Наше знакомство случилось в 1999 году и началось… с футбола. У меня была идея снять для передачи «Кто там…» Мацуева не только на концертной площадке, но и на футбольном матче с друзьями. Меня поразило тогда, с каким неистовым азартом Денис бегал по полю в надежде забить гол противнику. «Когда я выхожу на поле, у меня рефлекс – я должен идти вперед, – говорит Денис. – Это с детства. Я сам собирал команду во дворе, слово «команда» мне вообще очень близко. Я ее и сейчас собираю на сцене. Чувство локтя нужно везде – и на сцене, и в жизни».

– Твои родители музыканты. Понятно, что музыка у тебя в крови.

– Я считался в детстве вундеркиндом. Но я никогда не чувствовал себя особенным. Я понимал, что мне кое-что дано, скажем так. Я мог выучить любое произведение, которое обычно учат три месяца, за два-три дня. Я очень быстро запоминал, учил ноты наизусть. У меня был слух, я подбирал любую мелодию. Это от папы, от мамы, бабушек и дедушек, которые играли на разных музыкальных инструментах. У нас и атмосфера в доме всегда была сумасшедшая: огромное количество гостей, все пели, все танцевали. Отсюда началась моя любовь к джазу. Бабушки играли песни из советских кинофильмов, из оперетт. Я это всё слушал. Каждую субботу мы дома собирались на большой джем-сейшен. И в какой-то момент я начал делать своё шоу, домашнее. Я играл на фортепиано, пел, причем пародировал любые голоса, будь то эстрада, будь то джаз, будь то оперный певец или певица. Играл на аккордеоне, на гитаре, играл на скрипке, показывал кукольные спектакли. И по городу прошел слух, что у Мацуевых ребенок делает такое!.. Многие мечтали попасть на это домашнее шоу. Тогда я начал чувствовать, что у меня получается захватить внимание аудитории.

– Тебе сколько лет тогда было, вундеркинд Мацуев?

– Семь, восемь, девять. Но я еще, естественно, не предполагал, что с этим будет связана моя жизнь. Я учился в музыкальной школе, много играл и на концертах, и в джазовых ансамблях. Такой был мультимузыкант. До определенного момента я думал, что все вот так могут подойти, сыграть мелодию. А для многих это был шок. Я играл любые мелодии: Modern Talking, Europe, Boney M – всё, что было тогда. Это потрясающий ключ к женским сердцам, потому что, когда на уроке музыки я садился за пианино, девочки сразу окружали меня, и я играл всё, что они заказывали. Я был первый герой – вот это меня спасало. Я любил выступать и ненавидел заниматься, никогда не занимался больше двух часов. Я не мог усидеть на месте. С таким темпераментом и не надо было больше заниматься, родители это прекрасно понимали и никогда меня не заставляли.

– Ты, конечно, производишь впечатление человека, который пришел, увидел, победил. Неужели у этой медали нет оборотной стороны?

– Честно скажу тебе, Вадим, я не знаю, что такое депрессия, я не знаком с этим словом. Я бываю грустный, бываю, конечно, уставший, недосыпаю, потому что играю очень много концертов и каждый день куда-то лечу. Не могу сказать, что всё было так гладко в жизни, хотя некоторые журналисты прилепили мне клеймо «Золушка с Байкала». Мол, приехал, а ему тут красная дорожка и так далее. Нет, конечно же, это всё было безумно сложно.

– Вот про это и расскажи.

– Мы приехали с родителями в Москву в полной неопределенности, это был девяносто первый год, сразу после путча. Можешь себе представить, что это было за время. Я устраивал родителям страшные скандалы в Иркутске. Зачем мне нужно отрываться от своей команды, от своей компании и ехать в эту мрачную Москву, где танки, вы в своем уме?!

– Но, с другой стороны, Денис: друзья, футбольная команда – это всё лирика. Наверняка ты сам понимал, что тебе как музыканту нужно двигаться дальше, чтобы профессионально расти. И как тут без Москвы?

– Я этого не понимал, но родители понимали, что наступил момент, когда нужно уезжать немедленно. Я как музыкант тогда уже перерос потолок провинции. Нужна была конкуренция, потому что только когда рядом с тобой есть такие же таланты, ты сам начинаешь прогрессировать. Нужны были гастроли, поездки. Родители поступили хитро. Они мне сказали: ты сможешь смотреть матчи «Спартака» вживую, на стадионе. И на это они меня купили. На меня работала вся индустрия под названием «семья». Бабушка втихаря от родителей продала одну из своих квартир. Вообще она была уникальная женщина, единственная в нашей семье, у кого была бизнес-жилка. Она даже в советское время в Иркутске каким-то образом имела три, четыре квартиры, кооперативы, которые меняла туда-сюда. Она продала одну квартиру, дала мне четырнадцать тысяч долларов – по тем временам это были безумные деньги. На эти деньги мы первое время снимали в Москве квартиру, пока не купили свою. Мы жили на эти деньги. Это был героический поступок со стороны бабушки. Она, физик, ушла с работы, когда я родился, и полностью посвятила свою жизнь мне. Папа был композитором, работал в Иркутске и в театральном училище, и в драмтеатре (я вырос в этом театре). Он потрясающий пианист, и в музыке мне многое открывал именно он… В общем, бросить всё, уехать в Москву, в однокомнатную квартиру на проспекте Маршала Жукова – это было сильно. Я выучил всю программу к конкурсу Чайковского в этой однокомнатной квартире на первом этаже. С одной стороны – лифт и постоянные звуки его движения вверх-вниз, а рядом – квартира, где жил вечно пьяный сосед. Он очень любил вальс из фильма «На семи ветрах», и когда напивался, то все время приходил ко мне и просил этот вальс сыграть… Но это было счастливое время.