Кротков Антон - Аннотация

Волнение поднялось в груди Одиссея. Теперь он с нетерпением ожидал, когда таинственной гость британца появиться из палатки, и гадал, кто бы это мог быть.

Внезапно охраняющий вход в палатку пёс настороженно начал принюхиваться и вглядываться туда, где начинался длинный овраг. Хвост его напрягся, а уши тоже повернулись в сторону глубоким кривым шрамом разрезающей местность балки. Вот собака вскочила, словно подброшенная разрядом тока, и с взволнованным видом стала вслушиваться. Верхняя губа пса злобно поднялась, обнажив клыки, словно он учуял приближение какой‑тот опасности. Четвероногий страж зарычал и бросился внутрь палатки.

Одиссей пытался понять, что взволновало собаку. Но как не вглядывался в овраг, как не прислушивался, не заметил ничего подозрительного.

Пёс выскочил из палатки и застыл в напряжённой стойке четвероногого дозорного. Он неотрывно смотрел на тёмный овраг и подскуливал. Из палатки вышел сержант‑гуркх и взял собаку за поводок. По их поведению Одиссей вдруг понял, что англичанина в палатке нет!

«Где же он?!» – недоумевал Луков. Он стал озираться, и вскоре обратил внимание на гряду камней севернее. Что ж, вполне подходящее укрытие для тайного свидания.

Стараясь, чтобы его не заметил гуркх, молодой человек поспешил туда. И не ошибся! Ягдхазбенда только что вышел из‑за большого камня, видимо, привлечённый голосом своего пса. С ним был ещё кто‑то.

И каково же было изумление Одиссея, когда он узнал Гранита Лаптева. Вот так неожиданность!

– Наверное, ваш пёс учуял волка – негромким голосом предположил комиссар, повернувшись к англичанину.

– Странно… – озадаченно проговорил Ягдхазбенд. – Мой Бонгар не боится волков, он вообще никого не боится, разве что… Неужели это тот странный зверь, который атаковал нас на перевале!

Комиссар не стал расспрашивать собеседника, о каком звере он говорит, ибо его гораздо больше интересовал прерванный странным поведением пса разговор:

– И всё же надеюсь, сэр, моё предложение заинтересует вас. То, что я прошу, в сущности очень скромная цена.

– Хорошо, я дам вам ответ завтра, – сдержанно кивнул англичанин.

Они пожали на прощание руки! И разошлись, причём комиссар исчез за камнями, а англичанин направился к своей палатке.

Одиссей был ошарашен. Он не знал, что и думать. Снова этот притворяющийся простаком парень ставил его в тупик своей манерой играть сложные шахматные партии. Что за дела могли быть у него с заклятым врагом?! Неужели он и есть Джокер?!

Утром Одиссей уже с трудом мог поверить, что подсмотренный им ночью разговор ему не приснился. Но тут к нему подошёл комиссар и стал уговаривать отложить выход из лагеря.

– Не понимаю, зачем нам здесь задерживаться? – сделал недоумённое лицо Луков.

Гранит огляделся по сторонам и заговорщицким тоном объяснил, что намерен подсунуть тупоголовому англосаксу фальшивое письмо, якобы, присланное пуштунами, в котором горцы сообщают, что пока не пойдут на союз с советской Россией, так ещё не готовы к серьёзному столкновению с британцами. По словам комиссара, таково было доверенное лично ему секретное задание штаба Туркестанской армии.

– Скажу тебе больше, – сделал торжественное лицо Гранит, – подсунуть британцу фальшивку мне поручил сам Фрунзе. Однако, подумав, я решил, что тебе тоже надо об этом знать.

Лаптев стал рассказывать Одиссею свою придумку:

– Ты должен проговориться в личной беседе с англичанином, что недавно получил секретную депешу из Ташкента. Тебе он поверит, у тебя на лице написано, что ты лопух. А потом ты «случайно» оставишь рядом с ним свою сумку, и ему останется только незаметно её открыть и стыбрить конверт.

Одиссей, конечно, смекнул, что комиссару просто нужно потянуть уход отряда, пока он не закончил своё дело с англичанином, однако виду не подал. И всё же ответил с холодным равнодушием:

– Лично я никаких инструкций на это счёт не получал. Так что проворачивайте свои делишки сами, а меня уж увольте.

Комиссар сделал вид, что недоволен, но заметно было, что он рад фактически полученным согласием отложить выход экспедиции.

За завтраком Одиссей сказал англичанину:

– Мне показалось, что ночью ваш пёс вёл себя как‑то странно. Или это мне приснилось?

– Нет, мой Бонгар действительно чудил – ответил Ягдхазбенд.

Англичанин признался, что он не суеверный, но после того, что с ним произошло на перевале, вынужден был отступить с выбранного пути и встать здесь лагерем.