Кротков Антон - Аннотация

Козлебородый представил старика Лукову:

– Это Анри Николаевич Вильмонт. Он служит советником в Штабе Главнокомандующего вооружёнными силами республики. Если вы товарищ Луков – учёный‑теоретик, то Анри Николаевич в своё время изъездил Центральную Азию верхом вдоль и поперёк; рискуя головой пробирался к полудиким племенам. Бывал в Афганистане, куда до последнего времени европейцам путь был закрыт.

Одиссей ещё раз с интересом взглянул на многоопытного путешественника: обветренное лицо с волевым подбородком, усики, концы которых были браво закручены, как это принято у кавалеристов. На то, что он прожил суровую, полную опасностей жизнь указывали два шрама – один длинный на щеке, явно оставленный саблей, другой маленький на лбу.

Между тем козлебородый завёл со стариком разговор о деле, в которое Луков пока ещё не был посвящён:

– Как идёт подготовка, Анри Николаевич?

– К сожалению, Феликс Эдмундович, с большими сложностями. Дело начинает двигаться с мёртвой точки лишь после упоминания вашего ведомства и вас лично. На любителей саботажа аббревиатура «ВЧКа» действует как, пардон, сильное слабительное.

Козлебородый грустно усмехнулся:

– Да, вынужден признать, что хотя мы недавно у власти, но уже породили собственную неповоротливую бюрократию. Я неоднократно затрагивал эту болезненную для всех честных партийцев тему на заседаниях президиума ВЦИК. И каждый раз Владимир Ильич меня поддерживает в моём крестовом походе против паразитирующих на революции чиновников, которым собственные тёплые сытные места гораздо важнее интересов нашей республики. Но, к моему горькому сожалению, пока ситуация на этом фронте остаётся тяжёлой.

– Я вас понимаю, Феликс Эдмундович, – сочувственно покачал белой, как лунь головой старый служака. – Я всю жизнь остерегался разного рода столоначальников куда больше, чем кривых сабель враждебных туземцев или отравленных пуль иностранных шпионов. Даже язву желудка заработал, общаясь с чиновниками при государях‑императорах. Но зато кое‑чему научился, и знаю, как обходить бюрократические препоны. Так что в целом всё идёт по плану. Правда ещё пропасть дел, но полагаю управимся в срок.

Козлебородый удовлетворённо кивнул. Он попросил присутствующих в его кабинете высокопоставленных чекистов оказать всяческое содействие товарищу Вильмонту в его деле, чтобы максимально ускорить его. Но при этом в лице козлебородого оставалось какое‑то сомнение. Он задумчиво прошёлся по кабинету, после чего вновь обратился к генеральского вида старику:

– Я хочу ещё раз подчеркнуть, Анри Николаевич: наше правительство придаёт архиважное значение готовящейся экспедиции. В связи с этим я должен задать вам прямой вопрос, так что вы не обижайтесь на мою прямоту: «Можете ли вы гарантировать успех?».

– Понимаю, – спокойно произнёс старик. Однако было заметно, что самолюбие добровольно пошедшего на службу к новой власти высокопоставленного офицера уязвлено. Тем не менее, Вильмонт быстро подавил в себе негативные эмоции и постарался ответить в спокойном деловом ключе:

– Абсолютной гарантии, конечно, дать нельзя. Возможны непредвиденные случайности. Успех дела главным образом будет зависеть от того, насколько хорошо мы будем знать текущую обстановку на Востоке, особенно в том регионе, который нас конкретно интересует, и как сумеем к ней приспособиться. И здесь я рассчитываю на помощь специалиста.

Вильмонт выразительно посмотрел на Лукова.

Козлебородый удовлетворённо кивнул головой:

– Что ж, вы правы – дело потребует серьёзной научной подготовки и сопровождения знающего человека. А вас, товарищ Вильмонт, я ещё раз прошу не обижаться. Не считайте мой вопрос выражением недоверия. Просто мне важно было ещё раз услышать ваш, так сказать, стратегический прогноз по этому нашему проекту.

Козлебородый повернулся к Одиссею:

– Ну что, товарищ Луков, вы решили? Готовы вы искренне помогать нам?

Одиссею не оставалось ничего иного, как дать своё согласие. Однако при этом он оговорил, что ставит условием своего сотрудничества справедливое рассмотрение дел своих арестованных товарищей по университетской оппозиции.

Это вызвало ропот недовольства со стороны присутствующих высоких чинов ВЧК (а).

Однако козлебородый удивительно легко принял условие Одиссея. Он протянул Лукову руку. Ладонь у этого несильного на вид человека оказалась сухой и крепкой, как тиски.