Владимир Кабаков - Симфония дикой природы (СИ)

Прячась за высокими зарослями травы, она подкралась к лосю метров на двадцать, когда он вдруг вскочил учуяв опасный едкий запах медведя.

Но Барышня уже зашла со стороны неширокого входа на скальную площадку и отрезала ему путь к отступления...

Лось изготовился к бою. Опустив тяжёлую голову с ещё не очистившимися от бархатистой кожицы рогами, он захрапел поводя налившимися кровью чёрными, блестящими глазами и стал рыть землю, большими острыми копытами...

Медведица, утратив неповоротливость, запыхтела, засопела, стала плеваться слюной, показывая длинные желтые у основания клыки и вздыбив плотную шерсть, прыгала почти на месте коротко рявкая в ритме прыжков.

Барышня сердилась, потому что лось не уступил ей это уютное и удобное место, на вершине, не испугался и тем самым, как бы принял вызов попробовал оспаривать право медведицы быть хозяйкой этих мест, единоличной и полноправной.

Барышня уже давно привыкла, что при её появлении, все звери в тайге вскакивали и бросались убегать. Старый этого не сделал во время, и медведица решила его наказать за это...

Старый же, был так силён и велик, что ему казалось не было равных ни в долине ни здесь на горах и он, никому не хотел уступать дорогу или своё место...

Распаляя себя, лось стучал копытами по камню, скалил длинные челюсти с истёртыми крупными зубами и, наконец, решившись, бросился на Барышню, выставив рога вперёд...

Поддев почти трехсоткилограммовую тушу, медведицы на рога, он вдруг почувствовал всю неожиданную тяжесть и силу мощного тела. Но было поздно...

Медведица, приподнятая рогами над землёй, рявкнула и ударила широкой, тяжелой когтистой лапой по основанию шеи лося и прорубила своими когтями, словно ножами и толстую кожу, и тугие крупные мышцы.

Лось, потрясённый этими мощными ударами, упал на мгновение на колени и Барышня, коснувшись земли отпрыгнула назад и в сторону.

Но лось заливаемый кровью из раны на загривке вскочил, взметнулся на дыбы и передними ногами, вооружёнными твёрдыми острыми копытами, нанёс несколько молниеносных, ударов по боку медведица.

Острые копыта просекли длинную шерсть, рассекли толстую жёсткую кожу и сломав несколько рёбер, пробили бок Барышни почти до хребтины, разорвав брюшину и повредив печень.

Медведица от боли и ярости взревела тонко и металлически пронзительно, и бросилась на Старого...

Обхватив быка передними длинными лапами за мощную шею, Барышня, разинув громадную пасть, с фиолетово пятнистым языком внутри, куснула лося несколько раз за основание головы и шеи и повредила тугие, крепчайшие сухожилия, и уже после, зацепив правой когтистой лапой за тяжелый, похожий на большую лопату рог, дёрнула мощно на себя.

Повреждённые сухожилия не позволили Старому сохранить равновесие и он снова упал на колени, а шея изогнутая в обратную сторону, от напряжения хрустнула.

Лось обмяк и медведица, уже перехватившись, ударила несколько раз лося лапами по боку и рассекла шкуру до лопаток.

Потоки крови хлынули из ран и Старый, дрогнув всем своим огромным телом повалился на бок.

Уже умирая, огромный лось несколько раз лягнул воздух и один удар попал в кость передней расслабленной лапы медведицы и перебил её, с громким хрустом.

Обезумевшая от боли и ярости Барышня, набросилась на умирающего лося и рвала, била, терзала его тело, пока глаза мёртвого зверя не закрылись, а тело после короткой волны мелкой дрожи, вытянулось и замерло навсегда.

Медведица, рыкая и постанывая, хромая, отошла от побеждённого лося, легла неподалёку на траву и стала лизать глубокую рану в боку из которой пульсируя выливалась струйками, тёмно - алая кровь...

Солнце поднялось над горизонтом, и жара разлилась по окрестностям. Прилетевшие откуда-то вороны, каркая и перелетая с ветки на ветку, расселись, вокруг этого кровавого побоища, привлекая своим криком из окрестностей хищников - крылатых и когтистых...

Барышня, изнемогая от боли и от жары, почти с человеческими стонами поднялась и хромая, оставляя за собой на зелёной траве кровавую дорожку, перешла чуть ниже по склону и забилась в тенистую глубокую расселину, заросшую высокой травой...

Здесь она и умерла, уже ночью, и к утру её тело окоченела...

Первой на месте кровавого боя появилась привлечённая возбуждённым вороньим карканьем, хвостатая, приземистая когтистая росомаха.

Она, учуяв мертвечину, зигзагами, на неспешной валкой рыси, сделала полукруг и увидев тушу убитого медведицей лося, озираясь, подкралась к убитому изорванному медвежьими клыками и когтями лосю, и вцепившись мощными челюстями в разбухший от вытекшей внутрь крови брюхо, разорвав его, стала лакомится внутренностями, а наевшись, вырвала изнутри туши печень, оттащили подальше и закопала в каменистую осыпь...