Владимир Кабаков - Симфония дикой природы (СИ)

Бурый остался доволен своей работой, долго ходил вокруг, присматривался и принюхивался, а потом, запомнив место ушёл на несколько недель на водораздел, где кедрачи в этом году были особенно урожайны...

Там он не только ел подобранные с земли орешки в шишках, но и раскапывая норки бурундуков поедал уже добытые их шишек бурундучьи запасы, иногда закусывая и зазевавшимся бурундуком.

Здесь его и застал первый снегопад, после которого медведь, раскапывал муравейники, широко гуляя по окрестной тайге.

Когда же первый снег стаял, он вновь, наедая жир, питался кедровым орехом, изредка для моциона гоняясь за нахальными и проворными соболюшками и белками, которые его вовсе не боялись, и иногда утаскивали крупные спелые шишки из под самого его носа...

В конце октября по ночам начались сильные морозы и шерсть медведя стала длинной мягкой и плотной, отблескивая под солнцем шоколадно-коричневыми оттенками.

Бурый сделался толстым и гладко неповоротливым, подолгу лежал в лёжках и ждал большого снегопада...

Причуяв приближающуюся непогоду, он спустился с хребта к берлоге, сходил насколько раз на моховое болото, где ел мох и корешки, для полной очистки желудка и созданию "пробки" в толстой кишке.

Очистившись, он уже заселился в берлогу, когда пошёл сухой холодный снег: в начале крупкой, раздуваемой по земле ветром, а потом и хлопьями, лёгшими на промороженную землю уже на всю зиму...

Перед этим, надрав в ближнем сивере мха, Бурый затащил его внутрь берлоги и устроил мягкое и уютное гнездо, в котором с комфортом обосновавшись надолго, стал задрёмывать, иногда просыпаясь в погожие солнечные дни и вылезая наружу, на "заградительный вал", грелся под лучами солнца смежив тяжёлые веки.

С каждым днём, он задрёмывал внутри тёплой и безопасной берлоги всё крепче, и наконец заснул чутким сном, убаюканный холодными пронзительно воющими зимними ветрами...

... Лосиха с лосёнком Самом провела время предзимья в вершине таёжной речки, заросшей после вырубки леса, густым лиственным подростом.

Когда выпал первый снег, а потом стаял, они с лосёнком "стояли" в тёмном урочище, под прикрытием крутого, заросшего ельником вперемежку с чахлым осинником, северного склона, на котором и дневали, устроив лёжки где-нибудь посередине спуска.

В эту чащу, никто из зверей не хотел заходить, и потому, место было тихим и спокойным.

Ночью, они след в след спускались в исток речки и кормились там до рассвета. После чего, вновь поднимались на склон, где и проводили следующий день...

В декабре ночи сделались длинными, а дни короткими, серо - мрачными и морозными.

Для того, чтобы прокормиться, лоси облюбовали себе пространство тайги на невысоком мысу речного изгиба и "стояли" там исходив, избороздив в осиннике глубокий снег и обломав много аппетитных вершинок молодых осиновых деревцев...

... Стая волков, в которой молодой Черныш был седьмым, ходила по тайге широкими кругами и волчица хорошо запомнила места, в которых держались и кабаны, и лоси, и олени.

Иногда, по пути, они выпугивали из дневных лёжек высоконогих стройных косуль, убегающих в ужасе от одного запаха серых разбойников.

Они выпрыгивали высоко и взлетая над кустами, показывали белые "зеркальца" на заду, чем во многом облегчали погоню своим преследователям.

Но бег косуль был так лёгок и стремителен, что волки, прогнав их с километр постепенно отставали, а потом и прекращали преследование. Снег становился так глубок, что мешал волкам развивать большую скорость...

В один из дней, на красно - алом солнцезакате, стая вышла на следы крупной кабанихи с двумя подсвинками. Всего в помёте было при рождении девять поросят, но два умерли ещё в первый месяц жизни, а пятерых смогли отогнать от матки и потом задавить, дикие собаки, отбившиеся от человеческих поселений и живших как волки - их дикие предки...

... Волчица остановилась, понюхала воздух, крутя головой по сторонам и не спеша, пошла по длинной дуге, огибая большую поляну, с южной стороны ограниченную крупно-ствольным сосняком.

Здесь, на границе леса и поля, земля в солнечные дни прогревалась, и снег, превращаясь в крупные кристаллы, испарялся, кое - где обнажая чёрно - серые полоски земли с остатками увядшей травы.

Тут и кормились кабаны, вспахивая верхний слой дернины, своими пружинисто - крепкими "пятаками", в поисках кореньев.

Дойдя до кабаньих покопок, волчица вошла тихой рысью в сосняк и вдруг, оттуда на поляну выскочила негодующе хрюкающая кабаниха, а за нею пара кабанят...