Дмитрий Силлов - Закон Шрама

– Не, дохлый номер. Интеллект против фарта бессилен…

Они сидели вокруг стола как живая иллюстрация к картинке «то, чего не может быть никогда». Сталкер, борговец, монументовец и… мутант. Последнего я видел со спины, но ошибки быть не могло. Широкие плечи, перебинтованный торс со стерильными салфетками в местах выхода пуль и шея со следами растяжек – такие остаются на коже культуристов, перестающих колоть анаболические стероиды… и, как я теперь понимаю, псиоников, умеющих принимать человеческий облик.

Или людей со способностями псиоников.

Словно почувствовав мой взгляд, наемник внезапно обернулся – и его физиономия расплылась в улыбке. Надо же, он, оказывается, умел улыбаться.

– Смотрите-ка, наш экстрасенс очнулся! – заорал Шрам, отбрасывая в сторону стул и швыряя на стол карты.

– Ишь ты, никогда не думал, что в колоде пять тузов, – задумчиво проговорил Меченый, скользнув по ним взглядом. – Пошли, брат, посмотрим еще на одного мутанта.

Он подставил плечо Выдре, со второй стороны бывшего монументовца страховал Павленко.

– Вот ведь, снарки полосатые, живы… – прошептал я.

– А ты как думал? – самодовольно хмыкнул Шрам. – Не только живы, но и тебя вытащили. Хммм… и меня.

– Угу, – сказал Меченый. – Вот радости-то было двух дохлых мутантов на себе волочь через всю Зону. Спасибо Болотнику – встретил нас на базе «Борга», как чувствовал.

– Если б монументовцев в Припяти кондратий не обнял, лежали бы мы все сейчас на той площади, – сказал Павленко. – Так что скажи спасибо мутантам. Кстати, я что-то не понял, а с какой это радости Снайпер мутант?

– Так это он с Перевозчиком договорился, чтоб мы уйти смогли. Силой мысли. Такое даже мне не под силу, – сказал Шрам. – Жаль, что монументовскую сетку Болотник у него позавчера из-под скальпа вытащил, а то был бы стопроцентный киборг. Но, кроме шуток, до сих пор интересно, откуда у Снайпера такие способности?

– Видел бы ты, как его под Саркофагом Машина желаний направленным лучом приложила, вопросы б сами собой отпали, – усмехнулся Меченый.

– Ишь ты, а сам прям ни разу не мутант, – сказал я. – Помню я то поле с «жарами» под мостом, меня не проведешь.

Меченый сделал лицо честного бродяги, оскорбленного в лучших чувствах.

– Да какие вы… мутанты, – с усилием проговорил Выдра. Видно было, что слова пока давались ему с трудом. – Все мы здесь в Зоне так или иначе… другие. Сталкеры… одним словом.

– Это точно, – кивнул Шрам.

– А все-таки ты здорово похож на псионика, – улыбнулся я. – Особенно сейчас, с бинтами.

– Да иди ты, – отмахнулся наемник. – Вот, лучше смотри, чего тебе жена притащила.

Он нагнулся, открыл дверцу прикроватной тумбочки и вытащил оттуда объемистую сумку. В палате остро запахло жареной курицей и еще какими-то вкусностями. Но, хотя мой желудок предательски дернулся, слова Шрама меня удивили.

– Жена? – переспросил я.

– А как же, – отозвался Меченый. – Или почти она. Всё-таки девчонка, ради которой мужик дважды ставит на уши Зону и разок параллельный мир, стомит того, чтоб на ней жениться. Нам Болотник всё рассказал, пока ты в отключке валялся. Шрам даже свадебный подарок для нее приготовил, который, кстати, вытащил тебя с того света. Вон он, полюбуйся.

Наемник, стоявший ближе ко мне, подцепил пальцем и отбросил в сторону угол одеяла, прикрывающий мою руку.

«Дочкино ожерелье» сияло ровным лазурным светом, обернутое вокруг моих пальцев, словно четки буддистского монаха.

– Зарядилось? – не поверил я. И посмотрел на Шрама. – Это и была цена твоего контракта с Лебедюком?

– Точно, – кивнул он. – Профессор как-то умудрился его реанимировать, а оно не только вытащило тебя с того света, но и в свою очередь зарядило свадебный подарок для тебя.

Сказав это, Шрам загадочно подмигнул мне и повернулся к Меченому. Тот улыбнулся, сунул руку за полу больничного халата и извлек оттуда… «Бритву», предусмотрительно завернутую в наволочку.

– Контрабанда, – пояснил наемник, извлекая из ножен сверкающий клинок. – Если борговцы узнают, вою будет – не оберешься. У них на больничке порядки что в твоем концлагере. Хорошо, что их полковник с нами лежит, иначе – хоть вешайся. Чтоб я еще когда на их базе болел.

И протянул мне нож со словами:

– Дарю «Бритву» Снайперу. На свадьбу.

Блин, они что, сговорились, что ли? Хотя… наверно, они правы. Может, если я назову эту девушку своей женой, мне больше не придется переворачивать миры для того, чтобы еще раз увидеть глаза цвета единственного в мире артефакта. Тогда на острове она написала: «Каждая птица ищет свое небо, но это небо оказалось не моим». И кто знает, вдруг не на Большой земле, а под суровым небом Зоны нам суждено обрести свое счастье…