Николай Уваров - Наше Молочное (сборник)

Солнце светит уже не ласково.
Часто заморозки по ночам.
А поля в наряде затасканном
Все тоскуют по черным грачам.

Скоро снова придет зима снежная.
Все покроется серебром.
И деревья уснут безмятежно.
И земля под пушистым ковром.

И во сне вспомнит доброе – Лето.
Соловьиную трель по утрам,
Тихий шепот березовых, веток.
Что покорны упрямым ветрам.

А пока листья молча падают,
Под ногами шуршат…
Может быть, кого-то обрадуют,
В танце медленном закружат.

Знаешь что такое экзамен?
Сколько здесь волнений, тревог?
Убедился ты в этом заранее…
Мне б теперь хоть чуть – чуть помог.
Мы ходили с тобой на лекции,
Пролетели недели, месяцы.
А теперь одни неприятности —
Все – теория вероятности.
Там зубрят свою экономику,
Здесь идут сдавать сопромат.
Не везет, как всегда неудачнику,
А ведь кто – то получит – пять.
Но, меня ты теперь сторонишься,
За оценкой отличной гонишься.
Я ведь знаю, что все неприятности
По теории вероятности.

У моей подружки
На лице веснушки.
Говорю ей от ДУШИ,
Что они ей хороши,
Но она не верит мне
Даже в самом лучшем сне.
Солнце светит все добрей
Дразнит взрослых и детей.
Лишь одна девчонка —
От лучей в сторонке.
И спешу сказать я ей,
Что люблю еще сильней
Милые веснушки —
Рыженькие мушки.
Говорю ей от души.
Что они ей хороши.
Но она не верит мне
Даже в самом лучшем сне.

Опять я дома (позади дорога),
Сижу в избе…
Мой мокрый плащ повешен у порога,
Портфель поставлен сохнуть у печи.
Напротив мама: «Выпей, сынок, чаю,
Устал с дороги?
– Так приляг поспать».
А я смотрю и с грустью замечаю,
Что постарела, постарела мать.
Морщинок стало на лице побольше,
И платья носит цветом потемней.
Горячий чай я пью как можно дольше
И думаю о матери своей.
Четыре сына воспитать – не шутка!
Ушли на это лучшие года,
А мы, порою, были к ней не чутки,
И даже обижали иногда.
За каждого из нас переживала,
От этого и волосы белей.
Любви сыновней так недоставало…
Беречь, беречь нам надо матерей.

Вздыбил коня, помчался через поле,
Кричали бабы: «Женька, упадешь!».
А мужики кричали на угоре:
«Поддай еще, чтоб землю била дрожь».
И я поддал. Взметнул коняга гриву:
«Ну, что ж держись кавалерист!».
Через кусты рванул к обрыву,
И с шумом рухнули мы вниз.
Очнулся я, себя приподнял.
Саврасый воду в речке пил.
И только в тот момент я понял,
Что чуть коня не погубил

Прости меня. С твоей любовью
Так поступил ради Земли,
К которой с верностью сыновей
Спешат вернуться журавли.

Такой измены ты не понимаешь,
И проклинай – не проклинай,
Танцуя танго в ресторанном зале,
Пожалуйста, меня не вспоминай…

А я сейчас обветрен, солнцем облит,
Я запах утра первым узнаю,
И жду тебя, и людям хлеб готовлю…
Пойми меня, прости любовь мою.

Не грустите, березы,
Не шепчитесь тревожно
И молчите про слезы —
Их ведь скрыть невозможно.

Не качайте же снова
Надо мною ветвями,
Не вздыхайте сурово
Над моими слезами.

Не смотрите тоскливо
На туманные дали:
Постоим молчаливо
Мы в прощальной печали.

Красота простая,
Простота святая,
Но земле гуляют,
Трудно их найти.

Тем они – привидятся,
Тем они – приснятся,
А кому и встретятся
На его пути.

Красота простая
Засияет солнцем,
Свет чудесной силы
Будет излучать.

Простота святая
Превратится в мудрость.
Добрые волшебники,
Где же вас искать?

Что меня манит так снова
В самую глушь-глухомань,
К тем берегам ли сосновым.
В край, где озерный туман
И камыши, а в осоке —
Гнезда гадюк да ужей;
Ночью – костры…
Но высоко там у меня на душе.
Там, в первобытных хоромах,
В древней рыбацкой избе,
Мысли простые огромны.
Все возвращаешь в себе.
Я не сторонник идиллий,
Но не могу умолчать,
Что с пробуждением лилий
Утро речное встречать
С детства привык навсегда я
И к сенокосам привык.
Часто лесами блуждая,
Тропок не знал я кривых.
Шел напрямик, буреломом —
Так и по жизни иду.
Вижу просветы Еломы.
Вот и река на виду.