Эмбер Джонсон - Прыжки по лужам

Должна отметить... Это заставило также плакать и меня.

После того, как все ушли, а дождь почти прекратился, я предложила Колтону прогуляться.

Честно говоря, я просто хотела побыть с ним наедине в его день рождения, и получить то, что я могла.

Мы пошли вниз по улице, рука об руку, идя в тишине по тротуару, в то время как становилось темнее.

И вдруг меня осенило, что его день рождения подразумевал в наших отношениях:

- Теперь мы ровесники, - я рассмеялась и сильнее сжала его руку.

- Это тебя беспокоит? - спросил он, наклоняя голову в очень милой манере.

Я покачала головой:

- Нет. Просто мы теперь одного возраста.

- Технически, ты все еще старше меня на несколько месяцев... - начал он, но я оборвала его, игриво сжав его плечо.

- Меня не волнует это технически. Мы одногодки. Не спорь.

Со временем это стало легче.

Он все еще был тем, кто воспринимал все буквально, и всегда будет таким, но если бы я изложила свою историю достаточно хорошо и дословно, то он бы, думаю, посмеялся.

Мы дошли до края леса, и я прислонилась к старому огромному дереву с густыми листьями, с которых капали капли дождя на мою голову.

Но наблюдение за Колтоном в лунном свете не причиняло никакого дискомфорта, и казалось таким незначительным, что в какой-то момент я просто перестала обращать внимание на все это.

Я прошептала ему на ухо, что люблю его, и сказала «С Днем Рождения», обещая, что в следующий раз будет лучше. И еще в следующий.

Я целовала его до тех пор, пока луна, как мне показалось, не начала ревновать.

Затем случилось все сразу - и лунный свет исчез, и с неба на нас обрушился проливной дождь.

Забудьте о том, что я была расстроена, что капли капали с листьев дерева.

Я была как утонувшая крыса и истерически хохотала, в то время как дождь лил как из ведра.

Когда молния сверкнула над головой, за ней последовали раскаты грома, настолько громкие, что земля затряслась под ногами.

Я мельком увидела на лице Колтона то выражение лица, которое было у него много лет назад в тот день, когда я впервые пришла к нему домой, чтобы «понянчиться» с ним.

На этот раз он не затыкал уши. Вместо этого он схватил меня за руку и побежал, перепрыгивая через лужи, в сторону дома.

Я любила те воспоминания.

Возможно, любила больше остальных моих воспоминаний о нас.

* * *

Лето почти закончилось, и я была так сосредоточена, что должно быть не обращала внимания ни на что.

Потому что когда я теперь оглядываюсь назад, то думаю, что там были небольшие подсказки.

Надеюсь, что они были.

Миссис Нили позвонила и попросила меня пригласить мою семью на ужин к ним домой.

Это было короткое извещение, которое было очень неожиданным.

Но она была так счастлива, уговаривая меня также привести наших друзей.

Теперь это больше не казалось странным приглашать их.

В любом случае, я пришла вместе с родителями.

Мне едва хватило времени, чтобы положить вещи в шкаф, прежде чем приехала Харпер и припарковалась в дальнем углу двора, где когда-то стояли качели.

И в том, как миссис Нили постоянно прерывала наш с ней разговор, постоянно передвигаясь по двору дома, я не заметила ничего необычного.

А стоило бы.

Знаете ли, удовлетворенная безмятежность... Приводит к слепоте.

Позже я выяснила, что у Шейлы и Колтона была новость для нас.

Как тогда, когда он получил работу в музее, и через нее я узнала, что он должен был сам об этом сообщить. Всем.

Это была фирменная новость. Менее чем за двадцать четыре часа.

Новость, которая проделала бы дыру в моей груди и заставила мою жизнь пошатнуться, как недоделанный карточный домик.

Он выглядел довольным.

А почему нет?

На самом деле, он был достаточно совершенен.

Я не могла спорить.

И он обращался прямо ко мне, когда впервые сказал это вслух.

Шейла собрала нас вокруг, одновременно подталкивая Колтона рассказать все. Ее улыбка была такой заразительной. Она была горда. Сияла от того, как далеко он продвинулся.

Она стояла рядом со мной и сжимала мои плечи:

- Он попросил вас собраться, чтобы сказать всем сразу.

Его отец стоял рядом с моими родителями, и его практически распирало от радости.

Мои мама и папа были вероятно так же смущены, как и я.

И, хотя я стояла в толпе людей, которых любила и которым верила, я никогда не чувствовала себя более одинокой, чем в именно в этот момент.

Колтон, такой счастливый и гордый, широко улыбается, и на мгновение опустил взгляд, прежде чем поднять его, и сказал так просто, как мог только он: