Эмбер Джонсон - Прыжки по лужам

Но мне все-таки заплатили.

Я подсмотрела его уже наполовину разукрашенную картинку в раскраске, которую он наотрез отказался мне показывать, и мягко взяла его за руку, тем самым заставив его оторваться от рисования.

- Тебе нужно разукрашивать внутри линий, вот они для чего! - предостерегла я его таким менторским тоном, на который только была способна десятилетняя девочка с комплексом превосходства.

Понимаете, я верю, что о человеке можно многое сказать по тому, какие цвета он использует.

И я привыкла думать, что бывает два вида художников: те, которые рисуют внутри линий, и те, кто выходят за четко очерченные черные контуры.

Да, линии внутри и снаружи рисунка - это основной принцип для сравнения. Есть еще, конечно, те, которые рисуют светлее внутри и более насыщенными оттенками ближе к контуру и наоборот - они играют оттенками.

И есть те, которые рисуют неправильными цветами. Иногда эти люди рисуют сиреневых индеек и всякое подобное дерьмо, которое приводит меня просто в капец какое бешенство.

Серьезно?!... Сиреневые индейки?!

И еще есть те, которые тщательно подбирают цвета, выверяя каждый свой шаг перед тем, как нанести цвет на рисунок. Им реально кажется, что что-то зависит от того, какого цвета будут глаза у пони на рисунке.

Или те, которые специально на морде медведя рисуют прыщи, и в итоге получается медведь с ветрянкой.

Понимаете, куда я веду? Общество учит нас быть в границах или вне их. Но ведь столько всего есть между ними.

Я хотела исправить Колтона, чтобы он стал таким же, как все.

Он не оторвал свой взгляд от рисунка, и не посмотрел на меня, но быстро высвободил свою руку из моего захвата.

- Ты злая, - прошептал он, и продолжил рисовать вне линий, при этом еще проводя своими маленькими пальчиками по рисунку, выравнивая цвет.

Это были первые слова, которые он сказал мне, и они отпечатались у меня в памяти навсегда.

Была ли я злой?

Я не люблю, когда люди злятся на меня или не любят меня, поэтому всегда стремлюсь всем нравиться.

- Не хочешь пойти на улицу? - спросила я, опасаясь, что он скажет моей маме, что я обидела его.

- Там дождь, - ответил он так, как будто был взрослым, а я маленьким глупым ребенком.

Я поняла, что Колтон не собирается облегчать мне работу. Но я собиралась получить свои 15 баксов. И решила сделать так, что он расскажет своей маме, какая я классная и как ему со мной понравилось.

- Там не такой уж и сильный дождь.

- Моя мама сказала, что мне нельзя.

- Никто не заметит! Давай! Пойдем, выйдем на улицу.

И это был первый раз, когда я смогла заставить его сделать то, в чем он не был уверен на сто процентов.

В тот дождливый летний день мы вышли на улицу. Он смотрел на небо широко открытыми ясными голубыми глазами, которые казались слишком взрослыми для его возраста, и он пробормотал что-то о том, что существует вероятность, что нас может шарахнуть молнией.

Но я не обращала особого внимания на то, что он там бормочет. Все мое внимание было приковано к горке с песком на их заднем дворе. И я решила незамедлительно с нее съехать, потому что я всегда хотела быть, как крутые девчонки из телевизора.

И первый мой шаг к становлению моей крутизны - это съехать с горки!

Под дождем. Будем называть это «подготовкой».

Колтон подбежал ко мне, размахивая руками, остановился возле горки, и стал отчаянно пыхтеть и сопеть, пытаясь забраться вслед за мной по скользкому металлу:

- Ты можешь пораниться.

Я закатила глаза:

- Все в порядке!

Когда первая молния ударила в дерево в нескольких метрах от нас, я как раз готовилась съехать с горки. А бедный маленький Колтон закрыл уши руками, и даже подпрыгнул в воздухе.

Я с любопытством наблюдала, как он развернулся в сторону дома, и до смешного быстро перебежал задний двор, крича от страха и ловко перепрыгивая на бегу метровые лужи.

Он оставил меня одну на металлической горке. Одну.

Где в меня попала молния…

Ну, не в меня, а в горку.

Я как раз держалась за металлический поручень, спускаясь, и тогда-то молния и ударила.

Через все мое тело прошел ток, и меня так тряхнуло от силы удара, что я отпустила поручень, и упала в грязь, после чего потеряла сознание.

Очнулась я уже в больнице, и уже там моя мама поведала мне о том, что Колтон испугался за меня, его и моя мама получили от него достаточно информации, чтобы составить представление о том, что произошло, и где я нахожусь. Там они и нашли меня, лежащую в грязи без сознания.