Владимир Шак - Короче говоря

Начался расстрел медсанбата. Как вспоминала мама, фашисты с какой-то дикой яростью накидывались на раненых, которые не могли оказать серьезного сопротивления, и добивали их буквально в упор. И уничтожили бы, наверное, всех, если бы, наконец, не подоспели наши. Увидев на трассе растерзанный советский медсанбат, наши бойцы не просто разгромили фашистов, они их — вместе с техникой, разумеется, стерли с лица земли.

По воспоминаниям мамы, ожидая помощи, оставшиеся в живых медики медсанбата и раненые бойцы вынуждены были ночь пролежать в снегу.

Кстати, когда начальник медсанбата заполнял наградной лист на мою маму, он в этот достаточно сухой документ вписал от души: «Проявляла исключительную заботу и любовь к раненым. Достойна правительственной награды — ордена Красная Звезда».

Приблизительно в это же время на Балтике участвовал в высадке морского десанта на занятый немцами берег мой отец, красноармеец Григорий Шак, который на фронт ушел тоже из Черниговской области [мама и отец были родом даже из одного района, но до войны не встретились]. К сожалению, наше командование недооценило тогда силы врага: фашисты яростным огнем не позволили десантникам зацепиться за берег. Десант был разгромлен. Тяжелое ранение в живот получил единственный из оставшихся на воде десантников — мой отец. И он единственно правильное решение — поплыл в открытое море. Надеялся, что его заметят с катеров, которые должны были доставить десантникам боеприпасы.

Отцу повезло: с одного из катеров, подошедших к вечеру к месту высадки десанта, глазастый морячок заметил в море раненого десантника. Отца спасли и отправили в госпиталь.

…Мои родители, царство им небесное, в счастливом браке прожили более сорока лет. А если бы кто-то из них не дожил до Победы, не вышел бы победителем из своего самого решающего боя, о котором я рассказал, для меня это было бы самое страшное, что могло произойти на той страшной войне: ведь я бы тогда не появился на свет!

2010, 2013, 2015

***

ПОЧЕМУ школу я не люблю… со школы.

Это действительно так: школу я не люблю с той самой школьной поры, о которой сложено столько замечательных песен.

Во-первых, мне не нравился ни один школьный предмет: их преподавали нудно и не интересно, заставляя запоминать массу не нужной для жизни информации. Во-вторых, в десятом классе я угодил в нелепую историю, которая едва не стоила мне аттестата о среднем образовании.

Произошло вот что. Через два месяца после начала нового учебного года, на свой день рождения я по глупости принес в школу… бутылку красного шампанского [как припоминаю, оно называлось «Кармен»], сняв предварительно с пробки проволочку-фиксатор. На первом уроке, когда мы писали контрольную по биологии, пробка оглушительно выстрелила, шампанское обильно излилось в портфель, просочившись и на пол. Контрольная была сорвана.

Впрочем, не только она.

Узнав о случившемся, наша классная руководительница испросила у директора разрешения на отмену остальных уроков и затеяла вместо них разбирательство с пристрастием: зачем принес шампанское, кого и где собирался им угощать. Разбирательство, надо заметить, происходило в рамках комсомольского собрания, на которое пригласили и директора школы, и завуча, и еще кого-то из учителей-предметников… народу, помню, на собрание изрядно прибыло.

Дело дошло до абсурда: классная поднимала моих одноклассников и выпытывала: ты бы, мол, пил с ним [на время собрания я превратился в безликое местоимение]? Кто-то молчал, потупив голову, кто-то выдавливал из себя хриплое «нет». А кто-то, глядя в глаза классной, отвечал дерзко: да, пил бы.

Сначала меня решили выпереть из комсомола, но две наших девчонки-активистки заявили, что согласны взять меня на поруки и о моем пребывании в комсомоле вопрос больше не поднимался, но классная не унималась! И, о чем-то пошептавшись с директрисой, бросила мне в лицо: «Аттестат о среднем образовании ты не получишь, можешь не надеяться».

Угрозу свою ей осуществить, однако, не удалось. В школе, видимо, решили: негоже одного из лучших выпускников [а я и был одним из лучших] лишать «корочки» о получении среднего образования, и аттестат мне вручили как и всем — на выпускном вечере. Присовокупив к нему Похвальную грамоту размером с наволочку.

***

МНОГО лет назад, еще не живя в Запорожье, а заглянув в него лишь в отпуск, я купил кассету с украинскими песнями. Песни разные на ней были: задорные, лирические — всякие. Но была там одна, которая не оставляла равнодушным никого, кто бы это ни был. Неоднократно убеждался.