6 января - Шеварднадзе объявил, что намерен обратиться в ООН с предложением провести в Абхазии миротворческую операцию по типу боснийской.
8 января - Абхазия заявила, что согласна только на “горизонтальные” отношения с Грузией на основе равной субъектности сторон.
9 января - Грузинский парламент принял постановление, в котором рекомендовал президенту отказаться от изживших себя миротворческих функциях России и поставил вопрос о полном выводе российских войск из Грузии.
Проблема отпадающего Кавказа так очевидно является в последние годы основной “головной болью” России, а “врачевание” российских политиков и военных так очевидно бессильно ее унять, что постепенно общество приучается не реагировать, почти не замечать творящегося на юге. С некоторых пор и СМИ, пусть однобоко и пристрастно, но все же обильно освещавшие чеченские события, утеряли к ним интерес. Экстатическая чеченофилия сменилась отчужденным слабовыраженным порицанием бесконечных захватов заложников, что лишь усугубило атмосферу “быта” и обреченности.
В ряду “бытовых” происшествий оказалось и нападение на Буйнакск, хотя оно таковым считаться никак не может, хотя бы в силу неслучайности выбранного объекта (безнаказанно напали на мощную военную часть в городе, фактически только русскими военными заселенном) и “интернациональности” нападавшей группы (чеченцы и дагестанцы - видимо, ваххабиты). То есть очень “знаковый”, демонстрационный инцидент, рассчитанный на долгий резонанс. В Дагестане запланированный эффект был получен (о чем ниже), ну а московскую спячку удалось нарушить только министру Куликову, который на прошлой неделе “вдруг” с милицейской прямотой высказался о необходимости “превентивных ударов” по чеченским террористам. Которые иного языка все равно не понимают, а значит, их надо уничтожать.
Вот уж тут были и резонанс, и резонерство, и вой, и крик, и мольбы о помощи, и опровержения МВД, что министр вовсе не то имел в виду, что подумали. Что он имел в виду, судя по всему, так и останется тайной, хотя идея превентивных ударов по террористам - не его изобретение. Они практикуются рядом “цивилизованных” стран (обычно под аплодисменты мирового сообщества), а в контексте объявленной чеченскими властями войны бандитам и вовсе могут рассматриваться как совместная антитеррористическая операция на своей территории.
Но… сразу две заковыки: чеченские власти явно склонны решать свои проблемы “внутрисемейно”, да и министр внутренних дел РФ вряд ли готов “сообща с главным террористом” искоренять скверну. Так что практических действий данное высказывание, вероятно, не повлечет. Гуманисты еще поволнуются, премьер уже пожурил, а президент может, вернувшись с Валдая, считать, что и достоинство было соблюдено, и благоразумие победило.
Что же до ультиматума новоявленного чеченского премьера, то его реализация налицо: ТВ показывает чеченского полевого командира в чине “бригадного генерала”, освободившего аж трех накануне захваченных заложников и пленившего их захватчиков (“бандитов”). И все бы хорошо, но известно (не из ТВ), что юный “генерал” сам при случае берет заложников, в том числе и с сопредельных “этнически родственных” территорий. Так что объявленная “война преступности” - прежде всего не что иное, как попытка подавления “клана Радуева” “кланом Басаева”, то есть логическая необходимость для А.Масхадова, изначально не обладающего мощным тейпом и за год президентства сильно потерявшего популярность. Если это начинание чеченским властям удастся, то, скорее всего, Радуев окажется оттесненным на периферию (и политически, и территориально - к Дагестану), где постарается создать новый очаг (уже не чисто чеченского, а объединительного) движения под лозунгами ваххабизма.
Вообще, “объединительные” проекты становятся “злобой дня” и активно прорабатываются кавказскими лидерами. Таких проектов, как минимум, три.
Во-первых, хорошо известная “вайнахская идея” и весь связанный с ней набор чеченских инициатив, не ограниченных “Великой Ичкерией”. Инициатив организационных (по созданию общекавказского парламента), политических (Шамиль Басаев настойчиво предлагает себя на роль примирителя внутригрузинских конфликтов) и экономических (например, стремление Чечни вместе с Грузией решить проблему автотранспортного выхода в Черному морю, для чего уже проложены 36 км дороги через Горную Ичкерию и ведутся переговоры с Тбилиси).
Читать дальше