Валерий Гитин - Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2

Развод Генриха с Екатериной Арагонской был совершен с рекордной скоростью накануне его венчания с Анной Болейн.

Правда, вскоре после брачных торжеств пришлось казнить весьма известных людей, которые отказались принять только что сочиненную религию, таких как Томас Мор, кардинал Уолси и др., но это — детали, которые не омрачили семейного счастья короля.

Но довольно скоро это счастье поднадоело Генриху, и он начал подумывать о том, как бы избавиться от наскучившей красотки, которая мало того что проявляла недопустимую независимость суждений, так еще и родила девочку вместо обещанного мальчика.

Долго обдумывать что-либо было не в характере бравого короля и одновременно главы Англиканской Церкви, так что вскоре королева была обвинена в преступной связи с целой сотней мужчин и в организации заговора с целью лишения короля его драгоценной жизни.

Был организован громкий показательный процесс над группой «заговорщиков» из числа придворной знати, которые «признались» в том, что были еще и любовниками королевы и что она обещала якобы выйти за них замуж после благополучного убийства Генриха VIII.

Несмотря на абсолютное отсутствие каких бы то ни было улик, высокий суд приговорил несчастных к «квалифицированной» казни — повешению, снятию еще живыми с виселицы, сожжению внутренностей, четвертованию и обезглавливанию. Правда, король проявил особую милость к осужденным, заменив «квалифицированную казнь» простым отсечением головы.

Вот здесь-то Англию ожидал еще один сюрприз. Дело в том, что отсечение головы там осуществлялось при помощи секиры, тогда как в соседней Франции орудием палача был меч. Генриху меч показался предпочтительней примитивного топора, и поэтому он решил впредь отсекать английские головы тоже мечом. Действительно, чем английские головы хуже французских?

И вот нововведение решено было опробовать на нежной шее некогда обожаемой Анны Болейн. Ввиду отсутствия в Англии достаточно опытныхспециалистов пришлось заказать палача в Кале. Специальным кораблем его доставили в порт Саутгемптон, а затем, привезли в Лондон, где он с блеском продемонстрировал свое искусство. Головы у Анны Болейн как не бывало!

Большой, однако, забавник был этот Генрих VIII! В день казни Анны Болейн он обвенчался с некоей Джейн Сеймур, девушкой не очень хорошего происхождения, но и не такой самоуверенной и языкатой, какой была Анна Болейн.

Собственно, дело тут не в девушке, посредством которой король стал родственником сельского кузнеца, ладно, в конце концов, кузнеца, а не лакея или торговца, дело не в этом, а в том, что шел 1536 год, то есть прошло более 320 лет действия Великой Хартии вольностей, которой так гордились (и по сей день гордятся) англичане! Чем тогда гордиться, если вот так, запросто можно обвинить кого угодно и в чем угодно, а судьи послушно вынесут любой угодный деспоту приговор? Всякое бывало в Истории, так что не было бы в этом ничего из ряда вон выходящего, если бы тот же Генрих VIII,решив избавиться от поднадоевшей супруги, подсыпал ей в питье чего-нибудь «избавительного» или подослал верного человека, умеющего хорошо владеть кинжалом. Так нет же, устраивается смехотворный судебный процесс, насмешка над правосудием, над всеми английскими вольностями и законами, плевок в лицо палате лордов и т.д. И все это сходит с рук…

Азиатщина, причем самая дремучая.

КСТАТИ:

«Когда дикари Луизианы хотят сорвать плод с дерева, они срубают дерево под корень и тогда срывают плод. Таково деспотическое правление».

Шарль де Монтескье

В ликвидации Анны Болейн принимал самое активное участие государственный секретарь Томас Кромвель, который оперативно сфабриковал криминальное дело против нее и «антинародной» группы любовников. Дело, конечно, было шито белыми нитками и развалилось бы во мгновение ока, если бы в тогдашней Англии имел место хоть слабый бы намек на правосудие или на чувство собственного достоинства у членов парламента, но тогда другого и не требовалось.

Кромвель очень много сделал для укрепления королевской власти и для придания ей того характера, который в полной мере проявился в деле Анны Болейн.

Генрих VIII, с одной стороны, высоко ценил помощь госсекретаря, но, с другой, эта помощь начала его раздражать. Подобно всем низким натурам, напрочь лишенным чувства справедливости, Генрих начал считать, что он и сам мог бы справиться с такими делами, а этот заносчивый умник теперь, видите ли, цены себе не сложит…