Âåðà - tmp0

— Так что я какое-то время уже об этом знаю, — сказал Уилл, — но я отступал, дал тебе пространство, чтобы ты могла справиться со всем этим. — Он жестом обвел рукой комнату.

Она задрожала от его слов. Она уже была готова вернуть их ему. «Я люблю тебя тоже». И почувствовала боль в груди.

— О, Уилл. Я никогда не думала обманывать тебя или заставить тебя думать… — Она остановилась, пытаясь найти слова, но в ней все еще было так много боли и смущения. Все было так, как она боялась. — Ты нужен мне как друг, Уилл…

— Мне жаль тебя разочаровывать, но мы не сможем остановиться. Мы уже прошли критическую точку в своих отношениях.

Она слышала честность и страсть в его словах.

— Я не разочарована.

— Сара, я долго ждал, что ты мне позвонишь. Не жди, пока это превратится в проблему. Просто позвони.

— Не думаю, что я должна делать это, — сказала она. В ее голове голос Ширил ворчал: «Как ты себя чувствуешь, девочка? Это Уилл Боннер, которого ты отвергаешь. Ты в своем уме?»

— Послушай, — заторопилась она. — Если бы дело было только во мне и в тебе, все было бы иначе. Мы достаточно взрослые, чтобы знать, что мы делаем. Достаточно взрослые, чтобы исцелить разбитое сердце. Но подумай о детях — об Авроре и о мальчиках. Если мы ошибемся или что-нибудь напортачим, ты и я будем единственными виновниками их бед.

— Почему ты так убеждена, что мы что-то напортачим? — спросил он.

— Я только хочу сказать, что нечестно по отношению к детям так рисковать. Не сейчас, во всяком случае. — Она с треском открыла дверь.

— Когда? — настаивал он. — На следующей неделе? Через месяц? Ты всегда сможешь найти себе извинение.

— Это не извинение, — возразила она.

— Хорошо. Позвони мне, когда ты справишься с сомнениями.

— Уилл, — сказала она. — Я думаю, что ты потрясающий, и я польщена, но моя жизнь сейчас и без того достаточно сумасшедшая.

— А когда жизнь не бывает сумасшедшей? Скажи мне. Туше 15, подумала она.

37

Она не знала, почему согласилась прийти на Устричный фестиваль в воскресенье. В последнее время она едва доживала до восьми вечера, когда утомление охватывало ее. Дети больше не просыпались для ночного кормления, маленькое чудо, которое пришло точно в срок, как раз перед тем как она окончательно потеряла рассудок. И тем не менее обычный график требовал от нее жертв.

Однако ее брат Кайл хотел, чтобы она приняла участие, объяснив, что ежегодный фестиваль — ключевое событие для его покупателей и рестораторов. Они с отцом остановились у дома Сары. Как всегда, папа присел на корточки на полу с малышами. Он отдавался роли дедушки всем своим сердцем, и, несмотря на свой юный возраст, близнецы, похоже, осознавали, что в их жизни есть кто-то особенный. Они встречали его воркованием, сучили ножками и дарили ему исключительно широкие улыбки.

Сара не дурачила себя, понимая, что растить двух мальчиков без отца — это вызов. И знание того, что папа и Кайл будут помогать ей с близнецами, было для нее бесценным даром.

Кайл показал ей пачку блестящих брошюр.

— Все любят идею домашних семейных праздников. Весь город примет участие. У праздника даже есть название — Устричный фестиваль бухты Мун.

— Если у тебя будет целый город, — сказала Сара, — тогда тебе не нужна я.

— Точно нужна. Просто будь веселой и очаровательной, — убеждал Кайл. — Ты можешь быть Устричной королевой.

Сара преувеличенно содрогнулась.

— Я думаю, они приходят ради устриц.

— Они приходят ради всего, — объяснил ее отец.

— Дай им ключи от «Бухты Мун» и футболки и фартуки для чистки устриц. Я скоро буду.

— Все еще тревожишься о том, что подумают люди? — спросил Кайл.

Она бросила беглый взгляд на отца. Он занялся мальчиками, и его лицо ничего не выразило.

— Прошу меня простить, — сказала Сара.

— Перестань, — вскинулся Кайл. — Когда ты была маленькая, ты всегда ненавидела работу в семейном бизнесе, но теперь-то ты взрослая.

— Я ее не ненавидела. — Болезненное чувство охватило ее. Они никогда не говорили об этом раньше, однако, похоже, и отец и сын знали.

— Кайл, достаточно, — твердо произнес ее отец. Сара перевела взгляд с отца на брата. Они были так похожи, эти двое, оба честные и тяжело трудящиеся, — и куда больше понимали ее беды, чем она им когда-либо позволяла.

— Он прав. Я была просто глупым ребенком.

— Ты была очень маленьким ребенком. И я хотел бы, чтобы я не заставлял тебя работать на устричной ферме. — Он взял Адама за ножку и поиграл с ним. — Никаких устричных ферм для тебя и твоего брата, молодой человек, это я обещаю. — Он ухмыльнулся Саре. — Быть отцом намного легче, чем быть дедушкой.