Артем Веселый - Гуляй Волга

Литературные шутки

Что и как писали об Ярмаке

Плавильщиков П. Ермак, покоритель Сибири. Трагедия. Москва. 1806 г. Представлена в первый раз на Петровском театре, 1803 г. февраля 13 дня, причем Ермака играл сам автор.

Монологи Ярмака:

Я разбойник, но не бунтовщик. Чту добродетель превыше всего. Умерщвлял ли я кого-нибудь, кроме сих пиявиц иностранных, которые, подобно саранче, бегут поядать цветущее отечество наше?

Мои казаки покоятся сладким сном, а повелитель их не спит: он не спит для того, чтобы доставить им совершенный покой... Вот плоды начальствования. Повелевать гораздо труднее, нежели повиноваться. Но до сих пор бремя власти меня не отягчало...

Боже всемогущий, тебе открыты все помышления людей... Ты видишь мои намерения... Очернены ли они хотя тенью порока? Не алчность к пролитию крови человеческой влекла меня сюда; я не искал суетной славы победителя; я ищу прославить твое имя и имя государя... Ермак, Ермак, обрати мысль свою к богу! Нет под солнцем ничего, что укрылось бы от промысла всевышнего. Может быть, побитием татар господь захотел очистить оскверненную идольскими жертвами землю? Боже всемогущий! Ты оправдал над нами царствовать великого царя России. Прославь имя его в сем хладном краю света; да покоренные народы приведет он к познанию веры православной и да согреет блаженство его державы замерзлую сибирскую природу.

Палимая огнем войны душа моя алчет прохлады в любви. Любовь, любовь... Разве может быть закрыто мое сердце к ее [187/188] ощущениям? Это чистое, верховное блаженство, которое служит наградою добродетели. Несчастная пленница... Кто она? Она... ах! она владычица души и сердца моего... Верить ли слуху моему? Любовь... Ермак, ты любим! О, счастие! Ты превышаешь ожидание мое! Счастье! ты играешь участью людей! Будь ко мне милосердно, подай мне мир. Пусть вместо гибельной брани любовь утвердит мою славу!.. Она лишилась чувств! Она бездыханна! Боже, возьми мою жизнь, только оживи мне ее... Мне никто не внемлет... В ней я лишился всего... Мои победы мне несносны. Ах, на то ли, жизнь, ты вырвала меня из челюстей смерти? Лейтесь, лейтесь, горестные слезы, вы прохлаждаете грудь мою...

Полевой Н. Ермак Тимофеевич, или Волга и Сибирь. Драма. С.-Петербург. 1845 г.

Кузьма (старый разбойник)

Эх, Волга-матушка, кормилица родная,

Раздольный путь с полночной стороны,

Не по тебе ли воля удалая

Во дни разгульной старины

На челноке ушкуйника Прокопа

Да на ладье донского казака

Водила русских молодцов далеко?..

Ярмак

Прощай, родимый край,

Прощай ты, Волга-матушка, река-царица,

Раздолье дикой юности моей.

Уж скоро час ударит – каждый шаг

Нас будет отделять от родины.

Кто знает, приведет ли бог опять

Увидеть вас, родимые места.

Так дайте ж надышаться мне в последний раз

Родимым воздухом. Мне дайте наглядеться

На небо, на воды, на божие созданье,

Наслушаться землячек-птичек,

Взять горсть земли родной и на груди

Здесь сохранить ее, как мать родную, и, когда

В чужой земле мне будут рыть могилу,

Ты, горсть родной земли, прикроешь

Мой хладный труп, его согреешь ты!

Ярмак в Сибири

Друзья!

Мы ворвались в заветный лес, где от веков

Нечистые моленья приносились.

Здесь было требище богам поганым, [188/189]

Здесь кровь текла на жертву сатане!

Как пал кумир поганый, так падет

Неверие пред верой православной,

И просияют божья благодать и свет

Над областью Сибирской

На месте сем, где требище кумира

Зловонием окрестность заражало,

Поставим богу светлый храм,

И в нем кадила фимиам,

При пении согласном ликов.

Ты близок, близок день желанный,

Когда, во имя бога и царя России,

С главы сибирского царя спадет венец.

Мы на стенах его столицы

Хоругвь святую водрузим

И сердце батюшки-царя возвеселим.

Сибирь, ты примешь кости Ермака,

В твоих волнах, Иртыш велиководный,

Могила хладная готова мне.

Будь воля божья. Подвиг совершен.

Орел России, ты вознесся над Сибирью.

О радуйся, душа моя, весельем многим...

Буйницкий. Ермак, завоеватель Сибири. Историческая повесть. Москва. 1867 г.

Ермак находился в чрезвычайном волнении; грудь его вздымалась, чело становилось грозным: то важные мысли, казалось, стесняли его воображение. Иногда восклицал он – и взоры его воспламенялись; иногда погружался в уныние – и взоры его потухали. Взоры его сияли огнем мужества, лицо изображало важность.

Облаченный в торжественную одежду, прикрытую на груди панцирем, с пернатым на главе шлемом и препоясанный серебряной цепью, на которой висела сабля булатная, Ермак вступил во град Кучумов на белом коне, коего пламенные глаза, дымящиеся ноздри и пена, покрывающая стальные удила, оказывали, что он горд своим всадником.