Артем Веселый - Гуляй Волга

С разудалой песнью и пьяною слезою выступали пеши, выступали конны...

– Прощай, прощай, Москва!

Далеко вослед уходящим несся плач и стон, и долго со стен кремлевских знатные москвичи махали шапками.

– Час добрый, братцы, спаси Христос!

Заранее чая иноземной торговли посрамление и прикидывая в уме грядущие барыши, расходились купцы по лавкам.

Ратники же, миновав заставы и слободки, все еще оборачивались [33/34] и, бормоча во хмелю слова молитвы вперемежку с руганью, крестились на церкви.

Дружины, позатираясь на дорогах от множества, валом валили на крымцев, из лесов муромских выходили на казанцев, за Смоленском встречались с ляхами и литовцами.

С иконами на древках и с хоругвями, развеваемыми ветром, под свист и брань бросались дружины на приступ, и, опрокинутые встречным потоком картечи и копьем рыцаря, разбегались дружины по степям, лесам, болотам, где и мерли и мерзли от наготы, духоты и бескормья.

Не раз русские были биты, и сами бивали.

Многие языки, как потоки, вливались в русскую реку, увеличивая мощь и многоводность этой реки.

Шумели над Русью беды.

Набеги кочевых орд и пожары опустошали страну. Моровые поветрия, голод и жесточь правителей истребляли народ, но народ был молод и неистребим, как трава.

Большего давил набольший, большие ехали на середних, середние обдирали меньших. Меньшие же, черные людишки, жили по пословице: «Не страшно нищему, что деревня горит – взял сумку да пошел». И когда становилось невмоготу, сбивались лапотные людишки в шайки и брели куда глаза глядят, кормясь бурлачеством, разбоем и войнами.

Дика стояла земля

жил на ней дикий народ

управляемый дикими властителями.

Царь за всех думал, князья и люди ратные воевали, а мужики пашню пахали, траву косили и всякие дела делали, – исстари крепка стоит Русь горбами мужичьими.

6

Валила по Волге волна волговая, мыла вода желты пески, кусты со кустами споласкивала. Ветры трепали березу, рябину. Раздували ветры дубравы зеленые.

Берега пусты, леса густы.

На перекатах, на быстрой воде, в лямочных хомутах хрипели, бились бурлаки.

Вы, робята, не робейте!

Свою силу не жалейте!..

Э-э, дубинушка, ухнем!

Эх, зеленая сама пойдет!

Идет

идет...

Идет

идет...

Идет

идет... [34/35]

Сама пойдет

Идет

идет...

Идет

идет...

Идет

идет...

С баржи – прикащик!

– Оравушка, бери дружно!

Запевала заводил:

На лугу стоит Васёнка,

Ищет, ищет с поросенка...

Подхватывали:

Дубинушка, ухнем!

Зеленая сама пойдет!

Идет

пойдет...

Идет

пойдет...

Идет

пойдет...

Сама пойдет.

Пошла

пошла...

Пошла

пошла...

Пошла

пошла...

С баржи – купец:

– Робятушки, старайся!

Вел ватагу гусак:

– Не засарива-а-ай!..

В хвосте ватаги – косной:

– В ногу!

Эх ты, тетенька Настасья,

Раскачай-ка мне на счастье...

У-у, дубинушка, ухнем!

У-у-у, зеленая, сама пойдет!

Идет

идет...

Идет

идет...

Идет

пойдет...

Сама пойдет,

Идешь

пойдешь...

Не хошь –

пойдешь...

Пошла

пошла... [35/36]

Ухали с утра дотемна.

В понизовье бурлаки рядились:

– Куски не в счет... Ты, хозяин, во всяк день два горячих варева нам выстави.

– Не постою.

– Опять же, думай не думай, а на холоду да в сырости без вина нам не вытерпеть.

– Не постою, братцы. Поживете за мной, как за каменной горой. Только уговор: чин блюсти и не буянить.

– Выстави нам во всяк день чарку отвальную, чарку причальную, да по большим праздникам и в холодные ночи по третьей чарке – для здоровья.

– В таком деле я не спорщик: ведерко на день выставлю – хошь пей, хошь лей, хошь окачивайся.

– Положь на путину по штанам да по рубахе, да на неделю по двое лаптей, да по семи рублев на голову за всю нашу работу.

– Не жирно ль?

– Какое, батюшка!

– По семи рублев?.. Таких деньжат у меня и в заводе не бывало. Коли с трешницы скинете по рублику– с богом.

– Побойся бога, Фрол Кузьмич, подумай-ка: где Астрахань, где Ярослав!

– Путина великая.

– Как не великая! Переть да переть... Посудина твоя гружена тяжело. Утрем поту, хлебнем слезы...

– Дойдем полегоньку.

– Легко сказать!

– Дойдем, где способными ветрами, где как.

– Вестимо, пойдем так дойдем... Мы тебе, Фрол Кузьмич, уважим, да и ты нас, твоя милость, копейкой не прижимай.

– Стоните, сударики, не стоните, а из меня и гроша ломаного не выстоните.

– Ну, по шести рублев с полтиною...

– По три рублика на рыло, да накину вам на пропой по медному пятаку.