Калбанов Георгиевич - Рыцарь ч.3

Путь им предстоял не долгий, уже через четверть часа они были перед фортом, с восточной и западной сторон которого уже возвышались две каменные башни. Построенные из известняка, они стояли белыми красавицами, в десятке метров от стен форта, выглядевшего на фоне их грозной мощи, убого и как то уродливо. Прямоугольные, в сечении, башни были построены по последнему слову военной науки. Они имели сторону в двенадцать метров, в основании, и не менее двадцати метров в высоту. По форме башни походили на усеченные пирамиды, с незначительным уклоном, не способным облегчить подъем, но зато облегчавшим работу стрелкам, для которых помимо верхней площадки были оборудованы бойницы на каждом из четырех ярусов, кроме первого, всего вместе с верхней площадкой башни имели шесть ярусов. По верху, помимо зубцов, имелись еще и машикули. Входная дверь, на уровне земли отсутствовала, вернее она была заложена, каменными блоками, и могла быть размурована в последствии, пока же вход в башни осуществлялся через трапы, брошенные под углом от стен, к дверям на третьем ярусе, так как дверка на пару метров возвышалась над стенами. В последствии из этих дверей можно будет выходить на стены, которые планировалось поднять именно до этого уровня. Поверить в то, что эти монументальные сооружения были построены за каких-то две недели, с использованием только допотопных подъемников, было трудно. Конечно, на их возведении трудились более двухсот человек, Андрей привлек к строительству всех работников и переселенцев, в том числе и женщин, но все равно, сроки поражали. Блоки доставлялись из карьера расположенного почти в десятке километрах от строительной площадки, на повозках, на них же доставлялся речной песок. Необходимый лес, тоже был далеко не под рукой, доски готовились по старинке, то есть процесс был весьма трудоемким, но люди это сделали. Конечно, этим башням было очень далеко до Египетских пирамид, они так же не были такими толстостенными, какие обычно складывали люди при строительстве замков и городских укреплений, в этом не было необходимости, так как со стороны прохода доставить осадные орудия было по силам, разве титанам, но все же сроки впечатляли. Башни эти были поставлены благодаря настойчивости Андрея, который хотел возвести по средине прохода один узел обороны, используя старый форт и две башни, которые в случае необходимости могли распасться на отдельные независимые друг от друга опорные пункты. Мастер Лукас настаивал на возведении трех башен и соединения их стенами, таким образом, должен был получиться не большой укрепленный замок, как единый узел обороны. Нет слов, каменный замок, вставший по средине прохода, это было уже серьезно, но когда на вопрос Андрея, сколько времени займет строительство, он получил ответ, два месяца, так как помимо большого объема работ, не хватало строительных материалов, которые предстояло еще подготовить, и это при поддержании самых высоких темпов строительства. Новак, выступил категорически против таких сроков. Две башни, на них имелся и строительный материал, и сроки их возведения были куда скромнее, но даже в них он не верил, тем не менее прошло две недели и вот они, грозные и красивые, словно сошедшие со снимков, которые когда то он видел. Когда они приблизились вплотную к форту из его ворот навстречу им вышел мастер Лукас. Он деловито потирал руки, и даже не обратив внимания на тот факт, что прибыл его наниматель и хозяин этих земель, обернулся к своим детищам, вновь осматривая плоды своих рук. Только после этого он все же посмотрел в сторону Андрея. – Как вам мои ребятки? – По моему получились на славу,- так же улыбнувшись ответил Андрей.- Я так понимаю, что рабочие закончили и можно заняться снаряжением башен. – Да сэр. Рабочие уже покидают башни, теперь можете снаряжать их всем необходимым. – Выдержит ли свежая кладка, если орки пойдут на приступ? – Ну, у орков нет осадных машин, так что башни вполне надежны,- задумчиво проговорил мастер,- но они не смогут вместить всех людей и воинов, а если и вместят, то они набьются туда как солонина в бочки. Замок вместил бы всех. – Мастер, вы едва успели возвести эти башни. Что было бы, если мы решили бы возводить замок? – Но орков нет. – Пока нет. Вы ведь не в первый раз здесь и знаете, что они придут. – Знаю, чтоб им. Но что вы будите делать, когда орки придут? Всех в этих укреплениях не спрятать. Форт в расчет я не беру, оркам вполне по силам его сжечь, несмотря ни на какие ухищрения, и людей в нем не сберечь. Я вообще не понимаю, зачем было оставлять этот форт, при наличии каменных башен. – Потому что вместе они образуют единый оплот обороны, а без форта это просто отдельно стоящие башни. Что же косается людей, то их здесь не будет, как и вас с рабочими. На том берегу у нас имеются разведчики, так что как только орки начнут собираться в набег, они известят нас. – И как только они вас известят, вы отправите отсюда всех людей? – Да. – Но как же имущество крестьян и ремесленников, как засеянные поля и посаженные огороды, что вы будете с ними делать? Прикажете просто бросить? – Люди уйдут в Бильгов, думаю барон не откажется их принять. – Он-то примет, но ведь вы оставите их без средств к существованию. – Ну, это врядли. Моя супруга позаботится о них не хуже меня, а потом, с чего вы взяли, что я собираюсь умирать, у меня планов еще лет на сто. Ладно, это все слова. Раз уж с башнями все, тогда, пожалуй, пора вас отправлять отсюда. Собирайте людей, пожитки и отправляйтесь в Огри. – А почему так далеко? Бильгов поближе будет. – Это так, но не думаю, что щедрость барона будет распространяться так далеко. Огри второй по величине город маркграфства, так что там для вас будет достаточно места. В случае, моей гибели, обратитесь с моим письмом к мэтру Вайли, вот это письмо,- Андрей протянул запечатанное сургучом письмо,- по нему вам выплатят все причитающееся. – А почему не заплатить сразу? – Чтобы вы на радостях не вернулись. Ну уж нет. Оплата по окончании работы, и ни как иначе. Ато ведь сезон только в начале, а у вас уже средний заработок за сезон в кармане. – Я человек слова,- обижено нахохлился мастер. – А я в вас и не сомневался, мастер Лукас,- добродушно улыбнулся Андрей,- а вот ваши артельщики, захотят ли они вернуться, после того как мы отбросим орков. Страх довольно сильная штука. Не смотрите на меня так, я собираюсь выжить и победить, иначе не стоило и затеваться, это письмо просто страховка для ваших людей и не более того.- Хотел бы Андрей действительно верить в то, что говорил, он-то знал, что как не крути, а затеялся он с Кроусмаршем именно потому что выхода у него другого просто не было, во всяком случае он его не видел. – Пока орков нет, может мы продолжим заготовку материалов. Время все же уходит, а я обещал вам поставить стену и полностью перекрыть проход. – Я не вижу в этом смысла, мастер Лукас. Сами подумайте, как только станет известно о приближении орков, мне придется терять время еще и на вашу отправку. Нет, смысла вам оставаться я не вижу. Много сделать вы не успеете, а проблем может выйти куда больше. Не тяните время, собирайте людей и отправляйтесь. Когда сможете выдвинуться? – Я так понимаю, что уходить мы будем налегке, весь инструмент оставим здесь? – Вы правильно понимаете, в письме я учел выплату компенсации за утраченный инструмент. Незачем себя обременять лишним грузом. Получите у Роберта сто шиллингов, на всю артель, чтобы не бедствовать в Огри, вам там придется пробыть только несколько дней, так что денег хватит, сразу объясните людям, что эти деньги к вашему заработку не имеют отношения, это так сказать за неудобства.- При этих словах в голове Андрея раздался отчетливый звон серебра, вот, снова не предвиденные расходы. Приказчик каждый день докладывал Андрею об убытках, при этом выражение лица у него было таким, словно он расставался со своими собственными деньгами. Что не говори, но Эндрю здорово удружил Андрею, приставив к нему этого молодого человека, смекалке и предприимчивости которого, Новак искренне завидовал, парень настолько ловко вел его дела, что новоявленному барону оставалось только восхищаться его деловой хваткой. Можно было бы удивиться, тому как рьяно тот занимался делами своего нанимателя, но Андрей прекрасно понимал, что прагматичный Роберт, работал на перспективу, так как уже сейчас видел скрытый потенциал этого баронства, и осознавал, что может заделаться казначеем барона Кроусмарш, а это сулило выгоду и вполне обеспеченную жизнь, так что ему было выгодно, чтобы дела барона шли как можно лучше. Андрея такой подход вполне устраивал, так как он верил, что если человек не видит свою выгоду, то он никогда не будет по настоящему честен. – Так когда вы сможете выдвинуться? – Скоро обед, до него мы успеем собрать свои вещи, их не так много, а потом можно будет выдвигаться. Но не лучше ли завтра с утра. – Смысла затягивать я не вижу. Действуйте мастер Лукас. Когда старый мастер ушел отдавать необходимые распоряжения, Джеф глядя на его удаляющуюся сутулую фигуру, задумчиво проговорил. – Вы не умеете экономить. – А ты-то когда успел заделаться казначеем,- вскинул брови домиком Андрей. – Да причем тут казначейство. Если нам не преведи господи придется лечь здесь костьми, вашим жене и сыну понадобятся деньги, а вы столь бездумно их разбрасываете. Ну что такого случилось бы, если бы они забрали с собой свой клятый инструмент, сильно их это не стеснило бы, все уместилось бы на трех подводах и на скорости их движения это ни как не отразилось бы, зато не меньше полусотни золотых осталось бы не тронутыми. – Это-то так. Но вот скажи, многие ли найдут в себе силы вернуться, даже если мы отбросим орков? Я предполагаю, что едва ли треть. Остальные будут напуганы настолько, что побоятся вернуться сюда, даже наплюют на не выплаченные деньги, жизнь дороже. А вот за инструментом они вернутся обязательно, практически для всех это все что у них есть и чем они могут зарабатывать пропитание для своих семей. А когда вернутся сюда, как им покажется, только чтобы забрать свои топоры, кайла, пилы, молотки да мастерки, они осознают, что все не так страшно, и останутся работать дальше. Пойми Джеф, нам мало отбросить орков, нам нужно закончить начатое, иначе и затеваться не стоило, иначе все это напрасно. Ты ведь знаешь для чего я все это затеял. – Да-а-а милорд. Вы покруче Эндрю будете. А все говорите, что у вас нет деловой хватки. – Я и сейчас это скажу. Деловая хватка тут ни при чем, это умение работать с людьми, а уж это-то я умею, не в совершенстве, но умею. Или ты сомневаешься? -Э-э нет, вот в этом я как раз и не сомневаюсь, далеко не каждому по силам увлечь почти три десятка людей на разведку в степь, под угрозой что со стороны орокв, что со стороны людей. А когда вы собираетесь отправлять остальных? – Сегодня у них еще будет много работы, а вот с рассветом, можно будет отправлять. Тянуть я и здесь не вижу смысла. Пока происходил этот разговор они успели проехать за линию укреплений и перед ними предстала линия заграждений. Рогатки в несколько рядов перекрыли проход, оставив открытым участок не более пятидесяти метров, как раз напротив форта и башен. На этом участке были брошены в беспорядке с десяток рогаток, что должно было создать впечатление, что закрыть проход полностью просто не успели. Эта линия начиналась не далее тридцати метров от укреплений, и в глубину имела метров двадцать, в сторону Яны, так что от стены и до ее окончания было не больше пятидесяти метров. Рогатки были установлены в несколько рядов и скреплены намертво между собой железными скобами, скреплялись не только стоящие рядом рогатки, но и между рядами, так что растащить их под обстрелом занятие было далеко не безопасным и практически невозможным. К тому же пространство перед этим заграждением было густо усеяно “чесноком”, хватало его и на пространстве занятом рогатками. Наступи на такой шип и ты практически не боец. Так же из рогаток был устроен своеобразный коридор, который практически вплотную приближался к углам стен форта, формируя собой, такой своеобразный усеченный конус. Эти меры должны были вынудить орков сосредоточить атаку на ограниченном участке, вынуждая их скучиться и представлять из себя куда более удобную цель для стрелков, а именно на них делал основной упор Андрей, рукопашная ни как не входила в его планы. Он вообще, хотел нанять отряд лучников, скорострельность которых была выше более чем в два раза, чем у арбалетчиков. В предстоящем сражении основную роль должна была сыграть именно интенсивность стрельбы, подпускать орков к стенам было нельзя, так как взбешенные понесенными потерями они уже не остановились бы, и поперли на стены неудержимой волной. Но на найм согласился только этот отряд арбалетчиков. Перед этой линией примерно в пятидесяти шагах, то есть там где заканчивался участок с разбросанным “чесноком” располагались штабеля с бревнами, закрепленными веревками, которые должны были подрубить специально назначенные рубщики, как только орки начнут высадку, всех этими бревнами не передавить, но хоть какие-то потери они нанесут. Была еще мысль устлать проход хворостом облитым маслом, но от этой идеи отказались, так как неизменный при этом дым, закрыл бы от обороняющихся идущих в атаку орков, на долго огонь их не задержал бы, а помех создал бы много. Однако несколько больших куч дров облитых маслом имелись, это на случай ночной атаки, задымить они все не смогут, а вот дать хоть какое-то освещение вполне могли, люди не обладали орочьим зрением. Глядя на это нагромождение заграждений, Джеф задумчиво покачал головой. Что и говорить, все это выглядело весьма внушительно, но вот только, к сожалению, преградить полностью путь оркам было не в состоянии. – Все же, я думаю, что мы зря оставили свободный проход,- наконец проговорил он.- Если бы мы полностью перекрыли его, то орки задержались бы, при его преодолении и представляли бы собой прекрасную мишень. – А ты не подумал, что орки подумают так же? Какой тогда им смысл переть через препятствия на укрепления, когда можно обойти по флангам, конечно они и там будут под обстрелом, но там он будет куда менее эффективным. А нам нужно, чтобы они шли именно здесь, значит им нужно предоставить такой шанс. К тому же, нужен проход для отхода рубщиков. – Оркам придется подниматься в гору, так что рубщики успели бы миновать заграждения, а потом для них можно было бы оставить узкую лазейку, десяток проскочит легко, а орков остановят и пять арбалетчиков, если сосредоточат стрельбу на проходе. Но возможно вы и правы. Все же мне кажется, что карабины нужно использовать, они дадут такую плотность стрельбы, что и лукам не снилось. – А еще лучше использовать пулеметы и автоматы, что есть у меня в загашнике. Но нельзя. Я конечно привел их в порядок и они полностью готовы к бою, как и ты карабины, но это крайний случай. Меньше всего я хочу разбираться с инквизицией. Если в своих людях я уверен, то наемники мне доверия не внушают, да и маркграф должен будет появиться, две с лишним сотни воинов здесь удержаться смогут, а там глядишь, и ополчение поспеет. Ладно давай займись оснащением башен, а мне еще с Маранном нужно переговорить. Старосту он нашел во дворе форта. Тот не суетясь, деловито, отдавал распоряжения по закладке в башни всего имеющегося в наличии продовольствия. Всем было известно, что при первых же признаках выдвижения орков, поселенцы уйдут в Бильгов, тамошний барон конечно постарался нажиться на своем будущем соседе, но принять его людей ни как не откажется. Ведь ожидалось нападение не людей, а орков, а в этой ситуации, в случае его отказа, им вполне могла заняться и инквизиция. Нет, себе, барон Бильгов, не враг, так что людей под защиту стен примет, ни куда не денется. С собой они должны были взять только минимум, на нескольких подводах и только лошадей, остальной скот оставался здесь же, на месте будущего села, а с ним только трое мужчин, вполне достаточно, чтобы обиходить скотину и защитить от возможного нападения волков. Они должны были уходить на конях, если что-то пойдет не так, им вполне было по силам оторваться от пеших орков, те конечно могли доставить и лошадей, но только не раньше, чем укрепления будут захвачены. Так что, форта у крестьян будет изрядная, к тому же они должны были принести весть в Бильгов, если орки продолжат набег. – Маран. – Да, милорд. – Как только закончите с закладкой, начинайте готовиться в путь. С рассветом, вы уже должны будете тронуться. – Уже? – Нет, орки пока еще не объявились, но и вам здесь больше делать нечего. Мастер Лукас и его люди уйдут сразу после обеда, так что и вам нужно собираться в путь. Делаете все как условились, да не забудь позаботиться об инструменте артельщиков. – Ясно. Тогда, если позволите, я потороплюсь, милорд. – Давай, действуй. Здесь ему пока делать было нечего, поэтому он вскочил в седло и направился к лагерю. Получится ли проводить караван, он не знал, но не попрощаться с семьей не мог, к тому же он не хотел делать это на глазах у остальных. Дорога не заняла много времени, и вскоре он уже наблюдал за тем, как его дражайшая половина, распекала одну из крестьянок, как видно за нерадивость. Странное дело, свободные люди, сами на себя взвалили обязанности по отношению к нему и его семье, раньше предоставленные самим себе, теперь были вынуждены выслушивать нарекания, от госпожи. Нет, она конечно понапрасну не распалялась, но все же была весьма строга, находила время вникнуть в любую мелочь и если видела непорядок, строго взыскивала, но вот любили ее от этого ни чуть не меньше. Ну казалось бы, какая разница госпоже, накормлены ли и помыты дети, не ее ведь, они и сами матеря и вполне способны позаботиться о своих чадах, ан нет тыкает носом, указывает, да еще и распекает, да любая хозяйка только за это разозлилась бы, на такую разумницу, будь она хоть трижды госпожа, а они, подиж ты, любят ее и слова худого, и сами не скажут и никому другому не позволят. Увидев мужа, Анна тут же бросила распекать женщину, и поспешила к нему навстречу, вытирая руки о повязанный фартук и радостно улыбаясь. Андрей спешился, и ни чуть не стесняясь того, что на них смотрят люди, обнял жену и крепко поцеловал. – Что ты делаешь? Люди же смотрят. – Ну и что? Пусть завидуют. – Да они итак завидуют. Разговоров, что их милорд и миледи, вовсе не такие как другие, хватает, поверь. – Ну, так не будем их разочаровывать. – Какой-то ты не такой. Какой-то слишком веселый. Что-то случилось? Орки появились? – Думаешь, я веселился бы, если бы появились орки? – Что же тогда случилось? – С рассветом вы уходите. – Почему? Орков же нет. – Я устал уже отвечать на этот вопрос. Да, орков нет, но и вам здесь делать нечего. И учти, я не знаю, что ты там себе надумала, но только все забудь. Мы теперь не принадлежим самим себе, мы в ответе за наших людей. Мне оставаться здесь, тебе уводить людей в Бильгов и позаботиться о них. А потом, мне будет гораздо спокойнее, если здесь останутся только воины. Мы сумеем о себе позаботиться, и еще лучше сделаем это, если наши близкие будут в безопасности. Вот уже две недели Жан и его охотники рыскали по чужой территории, ежеминутно рискуя быть обнаруженными, а обнаружить себя здесь, и погибнуть практически одно и то же. Люди были уже на приделе, с самой высадки на этом берегу, они не могли себе позволить даже развести костер, так что питаться приходилось в сухомятку, используя запасы солонины, копченого мяса, успевшего затвердеть сыра и сухарей, вот пожалуй и все меню доступное им. Они даже не могли себе позволить подстрелить хоть какую то дичь, чтобы съесть хоть и сырое, но такое живительное свежее мясо, потому что не могли оставлять следов. Это только дилетант может позволить себе мысль о том, что можно убить и освежевать дичь и при этом не оставить ни каких следов, опытный следопыт на раз определит, что за дичь была убита и сколько человек принимало в этом участие, а орки были очень умелыми следопытами. Каким бы опытным не был охотник, он всегда оставит после себя хоть какой-то след, и если бы орки целенаправленно искали их артель, то уже давно обнаружили бы. Жан все это прекрасно осознавал, поэтому делал упор на то, что явных, бросающихся в глаза следов они все же не оставляли, ну а от случайностей, тут уж никто не застрахован. Билли вонзил зубы в кусок копченого мяса и состроив недовольную гримасу стал пережевывать изрядный кусок оказавшийся в его рту, при этом он имел вид, словно его насильно заставляли поедать редкостное дерьмо. Но несмотря на то, что прием пищи не доставлял ему ни какого удовольствия, а даже наоборот, был сродни какой-то изощренной пытке, за первым куском последовал второй, им нужны силы, а для их поддержания нужно есть, даже если это уже опостылевшее и успевшее слегка заветриться мясо. – Пол жизни отдал бы, за кусок свежего прожаренного, с кровью мяса. Этот сухой паек меня скоро убьет.- Едва слышно выдохнул Билли. Говорить тихо, словно не выговаривая, а выдыхая слова, у них уже вошло в кровь, хотя в местах безопасных, его голос звучал весьма громко, парень был на удивление горластым. – А ты посмотри на это с другой стороны,- решил поддеть товарища Олаф, слегка коверкая слова своим непередаваемым германским акцентом,- этим кусом мяса вполне можешь оказаться ты. При этих словах, Жан довольно улыбнулся. Парни были на орочьей стороне всего лишь в третий раз, но держались молодцами, хотя их последнее пребывание здесь, слишком затянулось, так долго охотники на орочьей стороне никогда не задерживались, так еще и приходилось терпеть лишения и эту опостылевшую диету, к которой охотники были вовсе непривычны, уж в чем, в чем, а в свежем мясе они недостатка никогда не испытывали. – Ну, чтобы отведать мою печенку, оркам придется немного попотеть,- хмыкнул Билли, с хрустом откусывая кусок сухаря. Самый маленький в их команде, оказался самым прожорливым, хотя все уже давно урезали свой аппетит, поглощая уже осточертевшую еду, он, продолжая ее костерить каждый раз, ел ни чуть не меньше чем в начале. – Ну что, прожорливый ты наш, поел?- Все так же улыбаясь спросил Жан. – Ну, если это можно назвать едой, то да. – Тогда марш в секрет. Оно конечно разносолов нет, но поесть нужно всем. Билли молча поднялся и состроив устрашающую гримасу, улыбающемуся германцу, ловко порскнул в кусты, сменить товарища, дабы предоставить ему сомнительное удовольствие в утолении голода. Ничего необычного, все как всегда и даже обыденно. Движение зигзагом вдоль побережья Яны, держась от Кроусмарша слегка выше по течению, откуда удобнее всего было бы начать переправу, с учетом сноса реки. Орки не станут слишком хитрить, и терять лишнее время и силы, начиная переправу напротив, и тем более ниже по течению от прохода. К чему? Если они придут, а вернее когда они придут, то будут иметь такой перевес в количестве, что какие либо ухищрения им будут не нужны. Понимая это, Жан даже не приближался к участку берега напротив прохода, там была слишком высока вероятность нарваться на орочьих разведчиков. Они наверняка станут осматривать укрепления со своего берега, даже у людей встречались обладающие поразительно зорким зрением, у орков этот процент был куда выше, а отряд разведчиков, это совсем не одно и тоже, что воинский, туда отбирались лучшие следопыты, и их переиграть было куда сложнее. Удача, или неудача, это уж как кому, улыбнулась им уже под вечер. На берегу неприметной речушки они обнаружили приближающиеся к Яне орочьи лодки. Жан насчитал двадцать пять больших лодок. Если видимые им ранее лодки, всегда шли с неполной загрузкой, так как предстояло еще переправлять добычу, и орки были вынуждены оставлять под нее место, то эти шли вобрав в себя максимум воинов, а это получалось ни как не меньше пяти сотен, количество просто запредельное, так много орков он еще ни разу не видел в своей жизни. Все говорило о том, что это войско, а иначе назвать отряд орков, Жан просто не мог, готово к броску на тот берег, да и время вполне подходящее, скоро начнет темнеть и можно начинать переправу, орки любили ночные атаки. Его сильно удивило, то, что орки собрались в дали от берега Яны и спустились к реке уже собранным отрядом, это было редкостью, обычно они собирались в набег в течении суток, а то и больше, поджидая подзадержавшихся представителей других поселков. Он уже хотел было подать команду на отход, но тут орочий флот вдруг дружно повернул к противоположному от них берегу и воины стали быстро высаживаться на берег. Жан так и замер, не завершив жест, означавший отход. Что-то было не так. Он еще больше убедился в странности поведения орков, когда те начали сносить в кучи хворост и разводить костры. Жан подал сигнал замереть и продолжил наблюдение. Вскоре он убедился, что здесь собрались воины только из пяти поселков, это было видно по их расположению, так как лагерь устроенный орками как-то неуловимо делился на шесть отдельных групп, было это заметно и по некоторому отдалению костров и по общению орков между собой, и по перемещениям за хворостом. Во всем этом вместе взятом прослеживались шесть отдельных групп, не равных по количеству. Отметил он так же и то, что среди орков много молодых, их отличала некоторая неловкость, и какая-то бесшабашность, чтоли, которая всегда присуща молодым, что людям, что оркам. А поселков у орков должно быть куда больше. На землю уже опускались короткие в этом мире сумерки, когда они заметили еще одну флотилию лодок, в количестве около двадцати, и тоже с максимальной загрузкой. Пройдя чуть ниже по течению, они так же высадились на берег, и приступили к обустройству лагеря. Жан уже ничего не понимал, здесь уже собралось около тысячи орков, от этого количества вооруженных врагов в глазах рябило, но по всему выходило, что они либо поджидают еще кого-то, либо собираются начать переправу с рассветом. А вот это уже ни как не входило в планы, ни Жана, ни сэра Андрэ. Предполагалось, что орки будут собираться не меньше суток, а это давало возможность предупредить маркграфа и дождаться подкреплений, но если орки решат высаживаться на рассвете... Времени не оставалось совсем. Однако Жан не спешил. Подозвав знаком к себе Билли, он приник к его уху и прошептал на одном дыхании. – Бери Олафа и к речке, где мы делали засаду. Потом сразу к Яне. Тот только кивнул и подмигнув германцу кивнул ему в строну предполагаемого маршрута. В ответ Олаф показал ему язык и бесшумно скользнул за Билли. Между этими двумя уже давно существовало дружеское соперничество, Билли не мог не подначить Олафа, тем, что его назначили старшим в их двойке, а кого еще, ведь Жан отдал приказ именно ему, остальное подразумевалось как само собой разумеющееся. У лодки они собрались часа через два после наступления темноты, хотя, темноты-то как таковой не было, ночь была довольно светлой, так как уже взошла одна из лун, а вскоре должна была взойти и вторая. – Ну что там?- Нетерпеливо поинтересовался Жан. – Все тоже. Орки, и ни чуть не меньше, чем там,- кивнул Билли в сторону реки, где они обнаружили первых орков. – Плохо. Так парни, времени нет, так что гребем так, словно за нами гонится сам сатана. – Ты не ошибся? – Может это и не точно, вполне может быть и такое, что к ним присоединились еще, времени выжидать не было. – А почему ты думаешь, что они нападут только с рассветом? Ведь они любят ночные атаки, и при этом имеют преимущество. – Сейчас полнолуние и небо абсолютно безоблачное. Так что на открытом месте они будут как на ладони, а вот мы, скрываясь в тени башен, будем для них практически не видимыми. Нет, милорд, ночной атаки не будет. К тому же они устраивались на ночлег. Они будут только с рассветом.- убежденно произнес Жан. Андрей заметался по своей каморке, словно лев в клетке. Новость принесенная Жаном была не просто ошеломительной, а сногсшибательной, если такой эпитет способен переплюнуть первый. Нет, он конечно пнимал, что орки придут большими силами, но ставка делалась на то, что они будут долго собираться, и у людей будет фора, как минимум в сутки, за это время вполне было по силам доставить весть до маркграфа и дождаться хоть каких-то подкреплений. Однако Жан говорил о том, что орки скорее всего будут здесь уже с рассветом, до которого оставалось едвали пять часов, за это время гонец не успеет добраться в Йорк, и уж тем более не поспеет подмога, загони они хоть по дюжине лошадей. Голубиной почтой нельзя было воспользоваться, по той простой причине, что голубь не сова и ночью не летает. Значит оставались только наличные силы, а это сто тридцать бойцов, он посчитал и тех двоих, пострадавших при падении в овраге, один сломал ребро, второй ногу, но с карабинами на подготовленной позиции они управятся, и охотников. Продержаться какое-то время получится, но выстоять, это врядли. Врядли, если использовать обычное оружие, чтож, похоже тот крайний случай о котором он говорил Джефу, все же настал и им придется использовать карабины, а главное автоматическое оружие. Чем это могло грозить, он прекрасно понимал, да только сначала нужно было выжить. Даже использование огнестрельного оружия не гарантировало победы, все же местные аборигены, что орки, что люди, во всяком случае воины, сначала дружно ввязывались в бой, а уж потом пугались и пытались понять, а что это было-то. Однако очевидным было одно, людей нужно отправлять немедленно и использовать для этого весь наличный транспорт, и лошадей, необходимо было кровь из носу увеличить скорость передвижения колонны беженцев. Радовало хотя бы то, что колонна рабочих имела значительную фору и о них голова не должна была болеть. Так же внушало оптимизм и то, что люди только недавно прибыли сюда, а значит у всех есть и повозки и лошади, чтобы впрячь в них, это должно будет обеспечить скорость. Да чтож ты разнервничался как баба на сносях,- Андрей резко остановился посреди комнаты,- Да подмоги не будет, но огнестрел и карабины это компенсируют, тем более, если орки все же попрут через свободный проход, а в остальном ничего не изменилось. – Жан ты со своими парнями поступаешь пока в мое личное распоряжение. Иди и... В этот момент дверь отлетела в сторону с такой силой, что врезавшись в стену, выбила труху и подняла облачко пыли, а в освободившийся проем ввалился словно разъяренный бык, сметающий все на своем пути, командир наемников. – Сэр, я только что узнал, что... – Вольф, с каких это пор, ты стал выказывать неуважение к своему командиру и нанимателю?!! Ты что в трактир ввалился?!! – Прошу прощения, сэр.- Остановленный отповедью и сбавив обороты произнес наемник, с тем самым особым германским акцентом.- Я только что узнал, что на том берегу собралось не меньше двух тысяч орков, и с рассветом они будут готовы к переправе. При этих словах, Андрей осуждающе взглянул на Жана, тот только закусил губу. Будучи сам не на шутку взволнованным старшина артели забыл приказать своим людям хранить молчание об увиденном, вот парни и трещали языком, словно сороки. – Да, это так,- не стал отрицать очевидного Новак.- И что это меняет? – Дьявольщина, это меняет все. Ночью голубиной почтой не воспользоваться, гонца отправлять нет смысла, и даже если бы маркграф прямо сейчас узнал бы о набеге, то подкрепление просто не успеет. Вот, что это меняет,- взволнованная речь наемника, только лишний раз подтвердила правильность суждений Андрея. – Но что это меняет для нас? – Мы не в состоянии остановить этот набег, мы конечно сумеем нанести им какой-то ущерб, но едва ли сумеем продержаться больше часа, ну может двух. В обороне нет смысла. – Во всем есть смысл. Даже если мы задержим орков на два часа, то мы дадим возможность уйти людям, мы подарим им два часа, за которые они смогут ближе продвинуться к Бильгову. – Я всегда честно торговал своей кровью, сэр. Но никогда не брался за выполнение того, что выполнить просто невозможно. Я готов рисковать не щадя ни себя ни людей, но только когда есть шанс выжить. Здесь шансов я не вижу. – Шансы есть. У меня имеется оружие, которое способно предоставить нам этот шанс. – Вы о том дьявольском оружии, из-за которого у вас было столько неприятностей? – Да. – Но ведь инквизиция отобрало его у вас.- В голосе и всем облике германца появилась надежда. Бросить нанимателя в ответственный момент, это плохая реклама для отряда наемников, кто захочет после этого их нанять, а если и наймут, то за жалкие гроши. Поэтому он был готов вцепиться в возможность остаться здесь, если оставался хоть какой-то шанс выжить. – Отобрало, да только не все. – И сколько у вас его осталось? – Пять единиц. Плюс есть еще тридцать, которые хотя и послабее, но не на много им уступят. Вольф не надолго задумался над словами Андрея. Весь его вид говорил о том, что он лихорадочно размышляет над словами рыцаря, борясь с самим собой, и пытаясь принять единственно верное решение. Да, он слышал о том, что будучи один, вооруженный этим странным оружием, этот рыцарь сумел расправиться с десятком опытных воинов, напавших на него на дороге. Но кто сказал, что нужно верить всему, что твердит молва. Вон о нем сколько ходит небылиц, и он никогда не спешил их развеять, а порой даже сам приукрашивал, потому что это влияло на его авторитет, а значит и на цену, которую он мог затребовать за свою кровь, и кровь своих людей. По всему выходило, что многое из рассказов, что он слышал об этом рыцаре, тоже сильно приукрашенные небылицы, вот если бы он сам видел это оружие в действии, нет не на стрельбище, а в реальном бою, то мог бы тогда судить о его возможностях. А так... Нет, довериться каким-то россказням кумушек на завалинке, и их мужей в трактирах, он не мог. – Мы уходим.- Твердо заявил наемник. – Вы хорошо подумали, уважаемый,- едва сдерживая бешенство, скорее прошипел, чем проговорил Андрей.- Кто захочет связываться с наемником, бросившим своего нанимателя, перед лицом опасности. – Ничего. Главное, я сохраню свой отряд, а там как ни будь выкрутимся. Авторитет, дело наживное, как нибудь переживем трудное время, а там постепенно все выправится.- Это он проговорил уже твердым голосом, человека принявшего бесповоротное решение. – Вы уже получили плату, на год вперед. – Ну, кое что мы уже отработали, а оставшееся я вам верну. Позже. – А не боитесь предстать перед трибуналом святой инквизиции?- Сделал последнюю попытку Андрей, уже наплевав на деньги и зайдя с последнего козыря. – А тут и думать нечего, я не бегу без оглядки, а отхожу на Бильгов, там и приму бой, под командой барона Бильгов, раз уж моему нанимателю непременно понадобилось геройски погибнуть. Кстати и ваших людей сопровожу в безопасное место. Лучше последуйте нашему примеру, тогда выживут все. – Вот только мои люди могут не успеть добраться до Бильгова. – Риск есть. Но и шансы успеть тоже. Мы теряем время.- Он направился к выходу и уже переступая порог крикнул в ночь,- Густав, вы собрались?! – Заканчиваем, – раздался со двора голос его помощника. – Пошевеливайтесь, времени нет! – Значит, эти германские ублюдки, нас все же бросают?- Послышался голос Джефа. Опустившийся на стул и потупивший взор Андрей, посмотрел на дверь и увидел, что в комнату вошли его десятники. Джеф, Тэд, Рон, все взволнованные, но настроены решительно. Джеф, аккуратно прикрыл за собой дверь, после чего они встали в ряд перед пребывающим в растерянности сюзереном. – Да, парни. Они нас бросают.- Едва не дав петуха подтвердил Андрей. Он вдруг почувствовал уже успевшее позабыться липкое чувство страха, охватывающее его. За то время, что он пробыл здесь, он уже не раз и не два подвергал себя опасности, и уже успел позабыть о том, страхе, который охватывал его всякий раз в том, далеком и не досягаемом мире, но оказывается он так и не смог окончательно изжить его, тот просто притаился ожидая своего часа, и похоже дождался. Едва осознав это, Андрей не на шутку рассердился, и в этот момент эта злость была направлена, не на предавших их наемников, ни на угрожавших им орков, эта злость была направлена, как всегда, на него самого, возомнившего себя храбрецом. Он прошел через многое, он был лихим командиром разведчиков, он совершил беспримерный поход по орочьей степи, он повел своих людей в рейд на земли далекой империи, за короткий срок он успел стать легендой пограничья, но так и остался просто трусом. Но ведь умел же он раньше переступать этот проклятый страх и поступать вопреки тому, что он диктовал. Так что же изменилось? Да, ничего!!! – Джеф, немедленно направь гонца в лагерь. Пусть сворачиваются и немедленно уходят. Уходят налегке.- Андрей с удовольствием отметил, что злость на самого себя все же возымела действие, ярость клокотавшая в нем придала ему уверенности и голос звучал твердо и уверенно. – Брук! Паршивец, я ведь знаю, что ты за дверью! На голос Джефа тут же распахнулась дверь и в нее ввалился оруженосец Андрея. – Ты все слышал? Парнишка бросил взгляд на Андрея. Джеф конечно был старшим десятником, но Брук все же был оруженосцем барона. В ответ на этот вопросительный взгляд, Андрей молча кивнул, подтверждая полномочия Джефа. – Да.- Твердо произнес подросток. – Тогда исполняй. – Погоди, Брук. Возьми с собой всех новиков. Не возражай, героев и без вас здесь хватит. Вы отправитесь с караваном, если орки начнут вас настигать, прикроете отход людей, насколько у вас получится, но не раньше. А потом, ты еще успеешь сразиться с орками, на стенах Бильгова. О наемниках ни слова. Вот теперь выполняй. И найди Якова. Уверен, что он поблизости. Не прошло и минуты после ухода юного оруженосца, как дверь вновь открылась и в нее заглянул великан. Ни какой растерянности или страха, да возбужден как и все, но страха нет. Андрей даже позавидовал им всем, вот что значит не испорченная цивилизацией психика, не то что он. Ему было и невдомек, что люди просто верили в своего сюзерена, уже доказавшего на деле, что способен вывести из любой, даже самой безнадежной ситуации. – Яков, нам нужно посовещаться. – Я все понял, милорд.- Бывший каменотес тут же пропал из виду. Все, теперь можно было не волноваться по поводу того, что их услышит кто-то посторонний. Андрей посмотрел на сидящих перед ним. Все четверо были командирами и сейчас олицетворяли собой высшее командование гарнизона, наемники, им уже не брались в расчет. Они вообще не брались ни в какие расчеты. Их уже не было. – Так, парни, немедленно распакуйте карабины. – Уже сделано, милорд.- Доложил Джеф, а потом оправдываясь добавил.- Помощи не будет, а так, если и не отобьемся, то положим всяко больше. – Все правильно, Джеф. Итак, времени нет, всех людей на стены по периметру, ни одному не оставаться на плацу. Двери в помещения блокировать, но только аккуратно и незаметно. Совсем скоро наемники будут готовы к выходу, так что поторопитесь. – Вы хотите... – Да, дьявол тебя задери.- С ненавистью источающей яд змеи, прошипел Андрей.- Я хочу уничтожить это отродье. Мы вполне могли остановить орков у этих стен. Да, подкреплений не будет, но ведь вы знаете чего стоит наше оружие, а здесь просто идеальные условия, да мы будем расстреливать их как в тире, вот только две тысячи, двумя десятками ни как не остановить. Пусть он не верит в силу нашего оружия, но у него есть долг, он же предпочел отступиться от своей клятвы, причем перед лицом противника, все кто нам дорог, наши семьи, из-за трусости этих мразей, сейчас подвергаются опасности. Такое прощать нельзя. Такое должно караться. Выполнять! Что и говорить о том, что не осталось и следа от той нерешительности, которую он проявил в начале. Он преодолел свой страх, преодолел как всегда, загнал его в самый дальний угол, где тот тихо поскуливал, но ни как не проявлялся, теперь Андрей, был готов рвать зубами любого, злоба просто переполняла его. Люди молча поднялись и выскользнули из помещения. Когда за последним прикрылась дверь, у Андрея мелькнула было шальная мысль, проявить благородство, отпустить наемников и отправить вместе с ними своих людей, а самому остаться и в одиночку задержать орков на столько, на сколько это получится. Славная героическая смерть, но абсолютно бесполезная, так как он был способен нанести ощутимые потери, но задержать орков ни как не сумел бы, а именно это сейчас было главным. Да, он хотел бы сберечь своих людей, но у всех у них был долг, и они клялись исполнить его до конца. Да главное было даже не в этом. Отправь он людей еще вчера, и сегодня этот вопрос, просто не стоял бы, они просто отступили бы, а с наемниками разобрались бы и после, на то есть закон. Но сейчас опасности подвергались их семьи и в первую очередь они должны были позаботиться о них. А наемники? Он не хотел доверяться в этом никому, он хотел увидеть как восторжествует справедливость сам, своими глазами. Сейчас. Андрей подошел к большому сундуку, в котором хранил свой небольшой арсенал. Сначала он хотел воспользоваться автоматом, но потом отказался от этой затеи. Его люди были непривычны к весьма громкому оружию и их руки могли чисто инстинктивно дрогнуть, а сейчас мазать нельзя, каждый выстрел должен бить в цель, сотня закаленных в боях наемников, это вам не фунт изюма. Новак выбрал уже не раз испытанный пневматический карабин, оружие привычное и понятное всем, на пояс повесил кобуру со Стечкиным, а в карманы рассовал четыре РГДшки. Вооружившись таким образом, он вышел во двор, где сейчас суетились заканчивающие сборы наемники. Подойдя к лестнице, он легко взбежал по ней на крышу казармы, и обернулся в сторону двора. Как-то сразу на глаза попался Вольф. Германец позабыв о суете внимательно смотрел на Андрея, затем обежал взглядом стены вокруг, снова бросил взгляд на барона Кроусмарш, и вдруг все поняв, уже приготовился отдать команду, но не успел. Привычным движением Андрей вскинул карабин и практически не целясь спустил курок, в воцарившемся хаосе, хлопок выстрела остался практически не слышным, и стоящие рядом со своим капитаном наемники только удивились, тому что он ни с того ни с сего вдруг слегка обернувшись вокруг своей оси рухнул в пыль. Практически сразу после выстрела Андрея, хлопки послышались со всех сторон, и двор наполнился криками боли, предсмертными стонами, проклятиями, командами быстро сориентировавшихся десятников. Хлопки выстрелов слились в одну нескончаемую автоматную очередь, иногда выстрелы накладывались один на другой, но разрывов между выстрелами практически не было. Опытные бойцы, ветераны, прошедшие ни одну схватку, мгновенно выцеливали тех кто пытался оказать сопротивление, или отдавать команды, и в первую очередь били именно по ним. Вот один из наемников, стремясь найти укрытие, спрятался за повозку, но тут же обнаружил, что прячущийся рядом с ним, и уже наложивший в арбалет болт наемник, вдруг ткнулся лбом в колесо, прохрипев проклятье, пуля настигла его в спину. Нет, здесь не укрыться. Наемник лихорадочно осмотрелся в поисках укрытия, и его взгляд задержался на двери казармы. Короткий бросок через двор. Дверная ручка. Рывок. Заперто? Он быстро осматривает дверь и видит, что дверь заклинена внизу деревянным клином, но выбить клин уже не успевает, острая боль пронзает его спину, а в следующее мгновение он начинает заваливаться набок. Он даже не может издать стон, кровь мгновенно забивает легкие и идет горлом, в глазах все темнеет. Все закончилось за минуту. Всего лишь минута и от сотни наемников, только что представлявших собой весьма грозную силу, остались только трупы. Нет, есть еще и раненные, время от времени раздаются хлопки выстрелов, это бойцы Андрея выбивают тех, кто еще шевелится. Новак осмотрел двор, заваленный трупами. Практически все лежат в центре двора, но есть и те, кто пытался добраться до различных помещений, стремясь найти защиту. Он смотрит на двух воинов, оказавшихся рядом с ним, и в их взглядах не видит ничего, кроме мрачного удовлетворения. Андрей вспоминает, что оба женаты, у одного только год назад родилась дочь, а супруга и сейчас в положении, у второго, трое детей, три пацаненка, все они сейчас поспешно собираются, чтобы уйти, и никогда им больше не увидеться. Глядя в их лица, он лишний раз убеждается в том, что все сделал правильно. Может Господь его и осудит, но сейчас все по душе. – Провести контроль,- словно из далекого-далека, слышит он свой голос, и автоматически отмечает, что тот не дрожит, а звучит сильно и ровно.- Передвигаться по трое. – Милорд, трое с арбалетами засели в вашей комнате!- Это Рон. – Держать дверь под прицелом! Ни кому не маячить! Андрей быстро сбегает вниз, стараясь не попадать в сектор обстрела. Мельком бросает взгляд на свое жилище. Умей наемники обращаться с автоматическим оружием, и всем пришлось бы не сладко, впрочем отметать мысль о том, что кто-то может сообразить как использовать это оружие, тоже не следовало. В том, что они найдут арсенал, он не сомневался, сундук был практически на виду, но вот только там не было ни одного снаряженного магазина. И все равно времени не было. Новак замечает, что бычий пузырь на окне разорван, вероятно наемники приготовились стрелять, и действительно послышался хлопок и из окошка вылетает болт, который ударяет в стену, едва не попав в залегшего на крыше конюшни бойца. В ответ слышится сразу несколько хлопков и рой свинцовых ос устремляется к окошку, некоторые попадают в бревна выбивая труху и шепки. Низко пригнувшись, Андрей вынимает из кармана одну гранату, дергает кольцо и вот она уже полетела в окно, предварительно издав сильный хлопок, Андрей до тог отвык от этого, что сначала даже слегка вздрогнул, прямо как на занятиях по огневой в училище, когда они в первый раз метали боевые гранаты. Но длится это доли секунды, в следующее мгновение он уже выхватив пистолет, подскочил к двери и схватился за ручку. За дверью раздался взрыв гранаты и в окошко выметнулся дым и клуб пыли. Андрей дергает за ручку... И ничего не происходит. Крепкая дубовая дверь заперта изнутри на засов. Глупо было бы ожидать другого. Разумеется, наемники заперли дверь на засов. – В сторону, милорд! Андрей едва успел отклониться, как в дверь, как раз напротив того места где был засов, ударил большой кузнечный молот, направляемый твердой рукой маленького квадрата по имени Тэд. Этот низкорослый крепыш и впрямь обладал большой физической силой. Дверь буквально отлетела в сторону, только жалобно скрипнула петлями. Едва преграда была устранена, как Новак вбежал в полутемное помещение. Конечно же светильник погас, но от взрыва загорелась солома устилавшая пол, а потому в неясном сете он увидел всех троих, двое как ошалелые мотали головами, третий скорчившись в позе эмбриона оглашал помещение стонами, полными боли. Три быстрых выстрела, и три трупа с простреленными головами. Андрей вышел во двор, там уже во всю орудовали его люди, с боевыми ножами в руках. Быстро, но без суеты они проводили контроль. Брать пленных в планы Андрея не входило, никто из них не заслуживал его жалости. Да решение принимал капитан наемников, да они только выполняли приказ, но никто не попытался даже усомниться в правильности решения принятого им, никто даже и не подумал вспомнить о хваленной чести наемника. Так что для Андрея и его людей здесь не было невиновных. Двое успели спрятаться на сеновале, но они были настолько напуганы внезапным избиением, что даже потеряли свои арбалеты. Скорее всего, это были новички, ветеран никогда не расстанется со своим оружием, ибо оружие, это страховка его жизни. Андрей услышал как с сеновала послышались мольбы о пощаде, которые закончились судорожными всхлипами и мерзким бульканьем, перерезанного горла. От услышанного, у него даже мурашки пробежали по спине. Почему-то сразу вспомнилась некогда, случайно увиденная запись на мобильнике, на которой бородатый кавказец, перерезал горло, вот так же молящего о пощаде парнишке. Так чем же он лучше? Да всем. Тот кавказец делал это с улыбкой, картинно позируя перед камерой, он получал удовольствие от совершаемого, и резать у него не было особой необходимости, в конце концов они использовали пленных как рабов, или товар, для получения прибыли, и убивать никакой практической необходимости у них не было. Они же просто делают грязную работу войны, стараясь не оставлять у себя за спиной врагов. Да, она уже началась. И не имеет значения, что первыми под удар попали те, кто еще вчера бились с ними плечом к плечу, против общего врага. Сегодня они оказались гораздо хуже, так как нацелили свой удар им в спину. И пусть это выразилось только в том, что они хотели просто бросить их и уйти, своими действиями они обрекали на смерть и тех, кто еще оставался здесь и тех, кто имел все шансы не успеть уйти в безопасное место. Они фактически вонзали нож в их родных и близких. Так достойны ли они сожаления? Нет. Ни жалости, ни угрызений совести, только мрачное удовлетворение от содеянного. Лагерь гудел как растревоженный улей. Люди метались из стороны в строну не зная за что хвататься. Начиналась самая настоящая паника. Орки! Совсем скоро здесь будут орки! Женщины хватали детей, прижимали их к груди, потом оставляли их, и лихорадочно начинали собирать вещи, потом вдруг осознавали, что это не главное, и вновь бросались к детям, но крестьянская хозяйственность или если хотите жадность, опять брала свое и они вновь кидались к своему, пусть и не богатому, имуществу. Мужчины наблюдали за происходящим с недоумением и растерянностью. Некоторые пытались остановить беспрерывные метания женщин, но ни какие уговоры и увещевания не могли возыметь действия. Нет, не будь мужики и сами в растерянности, то сумели бы навести относительный порядок в этом хаосе, но они сами испытывали нерешительность и были охвачены страхом. Среди этого бедлама, только десять человек пребывали в относительно спокойном состоянии. Шестеро новиков, принесших эту ошеломительную новость, сейчас восседавших на конях и с недоумением взиравших на творящееся. Они впервые наблюдали то, как себя ведут люди, получив известие о приближении орков. Ни какой деловитости и собранности военных здесь не было и близко. Им было и невдомек, что может натворить подобная новость. Марану, Грэгу и падре, так же было не до панических настроений, мечась по лагерю, они пытались навести хоть какой-то порядок. И Анна. Непостижимым образом она оставалась самой спокойной, вероятно сказывался груз ответственности, давящий на ее хрупкие плечи, она несла ответственность за этих людей, перед ними самими и перед Господом. Ибо эти люди были либо ее вассалами, либо смердами, но и за тех и за других она несла ответственность вместе со своим мужем. Анна приблизилась к впавшей в ступор, и прижимающей к груди сына, Элли, и тряхнув ее за плечи взглянула в ее широко раскрытые испуганные глаза. – Элли! Элли, где сейчас твой муж!? – М-м-му-уж? Он с милордом. – Что он делает!? – Н-не знаю. – Он готовится к бою, чтобы защитить тебя. Ты ему веришь? Ты веришь, своему мужу!? – Д-да. – Тогда вспомни о том, что его задача защищать, а твоя позаботиться о сыне.- При этих словах, женщина еще крепче прижала к себе ребенка, жалобно пискнувшего, но словно понимая, что сейчас не время, так и не разразившемся плачем. В глазах Элли появилось осмысленное выражение и Анна, продолжила.- Собери только самое необходимое, маленький узелок, не бери ничего тяжелого. Ты меня поняла? – Да, миледи. – Вот и хорошо. Успокойся, наши мужья смогут нас защитить. Видя, что здесь вроде все в порядке и женщина уже начала собирать вещи, она направилась к следующей, рядом с которой несокрушимой горой стоял муж, крестьянин. Несмотря на свои габариты, мужчина был так же в полном расстройстве чувств, и просто стоял, тупо смотрел на метания жены, ни как не вмешиваясь в процесс, безвольно опустив руки. Здесь все было просто. Подойдя к мужчине, Анна не сказав ни слова, ударила мужика ладонью по лицу, от чего тот встрепенулся и даже слегка подпрыгнул, но в его взгляде мелькнула хоть какая-то мысль, уступив место пустоте. – Чего стоишь, увалень!? Успокой свою жену! Или ты думаешь, что если вы будете метаться и ничего не делать, то все само пройдет!? – Но, миледи... – Замолчи и займись делом! Взять только самое необходимое, ничего тяжелого! Ты понял!? – Да, миледи. Но Анна уже шла к другим, этого она тоже вывела из ступора, большего добиться пока было невозможно, нужно было поспеть еще в много мест, так как паника была повсеместной. Не меньше часа, потребовалось на то, чтобы навести хоть какой-то порядок и успокоить людей. Но потом, стало едва ли не еще хуже. В людях вдруг проснулась их бережливость, и нежелание расставаться с добром. Ведь каждый приехал сюда с большой повозкой груженной добром и сейчас люди стали запрягать лошадей и грузить на повозки свои пожитки, боясь с ними расстаться. Это не в коей мере не устраивало тех, кто был обличен ответственностью за их жизни. – ... о чем вы думали, дубины! Разорались как бабы, орки, орки! Нет, чтобы подойти ко мне и сообщить по тихому! Мы уже давно вышли бы, а вместо этого, только, только навели порядок!- Услышала Анна, как распекал новиков Маран. – Я подумал...- с виноватым видом, попытался было объяснить Брук, но был безжалостно перебит старостой. – Если бы было, чем думать, то подумал бы! Это тебе не воинский отряд, а простые люди! Дубина! – Маран.- Анна говорила тихо, но староста ее услышал и тут же обернулся к ней. – Да, миледи? – Нужно что-то делать. Они так вцепились в свое добро, что и до рассвета не управятся, мы и без того потеряли много времени. – Нужно было их хоть немного успокоить. Сейчас объявлю сход, раз схватились за добро, то головы поостыли и начали думать. – Так не тяни с этим. – Слушаюсь, миледи. Метнув в последний раз гневный взгляд на парнишек, Маран тихо чертыхнулся, и направился к столбу, на котором висел медный диск, используемый для оповещения о том, что что-то случилось. Анна направилась за ним. С первым ударом она уже стояла на высокой повозке, так чтобы ее было видно со всех концов. Едва над лагерем разнесся чистый звук медного диска, подобный набату, как в поселке вновь начала нарастать паника. Однако вскоре она пошла на убыль, так как бросая взгляды в сторону столба люди видели Анну, которая скрестив руки на груди спокойно стояла на повозке. Осознав, что немедленной опасности не было, люди потянулись к площадке посреди лагеря. – Слушайте меня внимательно,- заговорила Анна, когда все собрались вокруг повозки.- Да, орков пока нет, но они появятся с рассветом. Ваш сюзерен и его воины, ваши мужья, и сыновья, готовы встретить врага. Так что для паники причин нет. Но нам нужно как моно быстрее уходить. Поэтому, на повозки ничего не грузить. Взять минимум продуктов, минимум из одежды, чтобы можно было на них ехать всем людям. Нам нужно двигаться, как можно быстрее. – Миледи, а зачем нам вообще уходить-то? Мы ведь видели укрепления, да оркам нипочем не прорваться в долину. – Мой муж и его воины, хорошие бойцы, но они не всесильны. Никто не может сказать, как обернется сражение. Я верю в их победу, мой муж верит в победу, но воинское счастье может им и изменить,- при этих словах голос ее дрогнул, но она все же нашла в себе силы продолжить.- Им есть сейчас о чем подумать, не надо добавлять им еще и беспокойство за нас. Никто не тронет ваше имущество, потому что здесь и нет никого, кроме нас. Если здесь появятся орки, то они и так заберут ваше добро, потому что с ним мы будем двигаться медленно и станем легкой добычей. Времени нет. Запрягайте лошадей, сажайте на них своих домочадцев и пора выдвигаться в Бильгов. Все. Расходитесь. Тихо ропща, люди потянулись к своим палаткам. Анна обернулась к задержавшимся рядом с ней Марану и Грэгу. – Что хотите делайте, но совсем скоро хоть несколько повозок должны выйти на дорогу и направиться в Бильгов. Иначе, нам их не стронуть быстро. Только когда они увидят, что люди начали уходить, потянутся и остальные. Позаботьтесь о женах воинов, повозками они управлять смогут, а вот запрягать будут долго, если вообще умеют. – Все сделаем, миледи,- уверено прогудел Грэг. Однако прошло еще не менее часа прежде чем, подгоняемая Маранном, первая повозка потянулась на дорогу, за ней тронулась вторЧитать дальше