Ириска - Джулай и Джун - Летние истории

должны. Я ничего не видела, что и не удивительно лежа лицом в землю, но

было слышно, как скрипнула дверца, и как хрустят под обувью водителя

мелкие камешки. Тяжелая рука легла мне на плечо.

- Девочка, ты в порядке?

Ага, конечно. Я в полном порядке. Лежу мордой в землю, ем песок, наслаждаюсь видами! Господи, спаси меня от придурковатых мужчин!

Весьма бережно мой неожиданный спаситель перевернул меня. Было

огромное желание открыть глаза, но голос Джуна в моей голове буквально на

ультразвуке просил ничего не портить, и лежать неподвижно как мертвая

куриная тушка в магазине. Мужчина что-то бормотал, но я особо не слушала, чтобы не отвлекаться от своего состояния. Вот, я уже успела почувствовать, как без малейшего напряга мое, надо признать вовсе уж не легкое, тело

подняли с земли и, как подсказывала мне логика, понесли к машине. Салон у

Понтиака кстати был гораздо лучше, чем выглядела машинка снаружи.

Видеть-то я, не видела, но ощущала всеми своими уставшими косточками

мягкую, приятную на ощупь ткань заднего сидения. И я все-таки на

мгновение открыла глаза, как раз в тот момент, когда мужчина уже заводил

машину.

- Куда тебя отвезти?

С чувством гордости за перевыполненную дневную норму мой организм

взбунтовался, и я заснула прежде, чем поняла, что безумно хочу спать. Джун

благоразумно не стал меня будить.

***

Проснулась я от сдобного запаха, настойчиво поселившегося у меня в

носу. Не знаю, сколько я спала. Может долго, потому что единственным

разом, когда я отдыхала, и мои ноги были в относительном покое, являлся

тот самый, когда по настоянию бредовой идеи Джуна, я на земле вдыхала

пыль. А может, я спала самую чуточку. Я вообще-то мало сплю. Мне

частенько сняться абсурдные сны и кошмары. Хотя возможно, что это одно и

тоже. По-крайней мере, я более чем уверена, что любой здравомыслящий

человек принял бы мои нелепицы за кошмары. Беда в том, что я-то уж точно

не являюсь здравомыслящим человеком.

- Ты не поверишь, но это действительно пирожки, - воскликнула над ухом

причина моего нездравомыслия.

- Что? – с трудом разомкнув веки, я увидела нависшую над собой лучащуюся

улыбкой физиономию Джуна. Улыбается. Значит все в порядке. И

подобравший меня мужчина не психопат, не маньяк-убийца и не будет резать

меня без анестезии на тысячи маленьких кусочков. Ну, по крайней мере, не

сразу. Авось сначала накормит.

- Ты угадала. Пахнет пирожками.

Я устало потерла виски. Иногда, я забываю, что мой ангел-хранитель этакий

доморощенный профессор Ксавьер, и в те секунды, когда он озвучивает мои

мысли, хочется просверлить в голове дырку. Да, нечего лезть мне в голову.

Хотя бы не делать этого исподтишка.

- Успокоилась? Тогда может, встанешь и умоешься, а то своим видом ты

даже на меня смертную тоску нагоняешь и…

Джун болтал без умолку. Эта была сама главная черта его характера. Он

никогда не затыкался. А если и замолкал, то лишь на доли секунды, для того

чтобы собраться с силами, обдумать новую величественную тираду, и вылить

на меня следующий поток слов. Впрочем, я уже приноровилась находить в

его монологах полезные и бесполезные моменты. Сейчас как раз был

бесполезный, так что, воспользовавшись, случаем, я позволила себе наконец-

то осмотреться. Комната, в которой мы находились, скорее всего, была

гостиной. И еще …. Она была по-настоящему уютной. Теплой и обжитой. В

таких гостиных хочется задержаться подольше, на еще одну чашечку чая. И

мое внимание сразу привлек потолок. Он был фиолетового цвета.

Необычного фиолетового цвета. По краям светлая, ближе к центру краска

становилась темнее и закручивалась причудливой спиралью, так что

создавалось ощущение воронки. Смотришь на нее, а она затягивает в себя.

Мой небогатый жизненный опыт говорил о том, что создать подобный уют, могла только женщина. Ну, или мужчина нетрадиционный ориентации.

Возможно, что это жена владельца Понтиака. Но в доме было слишком тихо.

Единственным громким звуком было шкварчание сковородок, да редкий звон

посуды с кухни. Никогда не поверю, что женщина будет готовить в такой

противоестественной тишине. Даже я, хотя и ценю тишину - и вряд ли когда-

нибудь буду взбивать яйца под бурные признания в любви Антонио к Марии

- легонечко насвистываю под нос, когда готовлю. А тут так тихо.

- Может он просто какой-нибудь чудак? – задумчиво озвучил Джун, на пару