Гулин Юрий - Орлы и звезды. Красным по белому

**

Пока чистенькие служащие швейцарского аэропорта под присмотром Алехновича заправляли ‘Невского’, мы со Шляпниковым, стоя на аккуратно стриженом газоне, смотрели на приближающуюся к нам группу. Ленин в черном пальто и того же цвета котелке возглавлял шествие. За ним семенила Крупская. Других женщин не наблюдалось. На этот раз Инесса Арманд в число приглашенных не попала. Как и многие другие. Группа была крайне малочисленна. Человек десять не считая двух сытых господ, но это были, видимо, местные социалисты. Когда между нами оставалась пара шагов, Шляпников сделал шаг навстречу.

- Здравствуйте, Владимир Ильич! - произнес он, протягивая руку.

- Здравствуйте, Александр Гаврилович! - слегка картавя, ответил Ленин, потом перевел любопытный взгляд на меня.

- Глеб Васильевич Абрамов, - поспешил представить меня Шляпников. - Член Петроградского Совета и начальник штаба Красной Гвардии. Он с товарищами и добыл этот самолет для доставки вас в Россию!

Ленин протянул руку.

- Очень рад, товарищ!

Было видно, что он хотел бы продолжить беседу, но помешала череда знакомств с остальными членами группы.

**

Я стоял в сторонке, наблюдая, как суетится возле аппарата Алехнович, когда меня кто-то тронул за плечо. Я обернулся. Рядом, улыбаясь, стоял Ленин.

- Как вы думаете, у нас есть в запасе несколько минут? - спросил он.

- Минут тридцать, думаю, есть, Владимир Ильич, - ответил я.

- Замечательно! Тогда, может, немного побеседуем?

- Охотно! - согласился я. - С чего начнем?

- Растолкуйте мне ваше видение происходящего сейчас в России, в Петрограде и сделайте, пожалуйста, особый упор на создании Красной Гвардии.

Мой рассказ занял почти все отведенное для беседы время. Ленин слушал внимательно, не перебивая, накапливая вопросы в памяти. Когда я закончил, спросил:

- Скажите, товарищ Абрамов, насколько прочен существующий сейчас союз между большевиками и эсерами?

- Я не готов ответить за всех эсеров, Владимир Ильич, но за большую часть тех, кто входит сейчас в Красную Гвардию, в Петроградский Совет и в его Исполком я поручиться готов!

- Откуда такая уверенность? - хитро прищурился Ленин.

- Так мне со стороны виднее, - улыбнулся я. - Я ведь, Владимир Ильич, формально ни к какой партии не принадлежу, хотя тесно связан с большевиками. Но у меня много партийных друзей. Глеб Бокий и Николай Ежов - большевики, Михаил Жехорский и Вячеслав Александрович - эсеры. Я могу твердо сказать: у нас общие цели и общие интересы.

- Тогда я спрошу по-другому. Как вы думаете, Глеб Васильевич, если ЦК ПСР возьмет курс на конфронтацию с большевиками, решатся ли ваши товарищи выступить против мнения ЦК, вплоть до раскола?

- Думаю, да, - твердо ответил я.

Ленин задумался над моим ответом. В это время нас позвали в самолет.

- Договорим в Питере, товарищ Абрамов, - сказал Ленин. - И не сочтите за труд познакомить меня с вашими товарищами.

- Непременно, Владимир Ильич, - заверил я.

Когда самолет оторвался от земли, я посмотрел в иллюминатор. Швейцарские социалисты махали нам вслед. А я ведь, честно говоря, представлял себе подобный эпизод не более как шуткой.

**

Над Германией нас перехватить не пытались. Может, просто было нечем, а, может, немцы действительно считали прибытие Ленина в Россию фактором для себя желательным, неважно, в пломбированном вагоне или как иначе. Ленин весь полет о чем-то негромко беседовал со Шляпниковым. За шумом моторов мне их разговор слышен не был. Когда полетели над морем, я пошел в кабину. Алехнович был слегка озабочен.

- Что невесел? - обеспокоился я дурным настроением пилота. - Горючка на исходе?

- Топлива хватит, даже останется. Сесть бы до темноты.

За иллюминатором действительно быстро темнело. Дело принимало скверный оборот. До суши дотянули еще засветло, а потом тьма поглотила самолет. Огней внизу было много, но к аэронавигации они отношения не имели.

- Что будем делать? - спросил Алехнович.

- По твоим расчетам, далеко еще до аэродрома? - ответил я вопросом на вопрос, проклиная себя в душе за то, что не предусмотрел возможности ночной посадки.

- Должны быть уже на подлете, - ответил пилот.

- Тогда снижайся потихоньку. Если они не догадаются обозначить нам посадку, на дорогу будем садиться, что ли.

- Думаешь, могут догадаться? - повернул ко мне голову Алехнович.

- Уверен! - почти выкрикнул я. - Смотри!

Прямо по курсу были видны две параллельные цепочки огней.

**

Первым на шведской земле нас встретил Бокий. Он влез в самолет сразу, как отдраили входной люк, и весело прокричал: