Найо Маршно - Чернее некуда

– И что же?

– А то, что наша общая знакомая уверяет, будто после выстрела ее злодей выскочил из кабинки – все еще в темноте – немного попинал ее ногами и удрал, оставив бедняжку валяться на полу – по-прежнему в темноте. Затем, говорит она, объявились прислужницы, включая и нашу быстро краснеющую девицу-сержанта, и все они попадали на нее. Все еще в темноте, заметьте. Прислужницы же твердят, что появились там сразу после выстрела.

– Значит они напутали, вот и все.

– Только не сержант.

– Дьявольщина! – воскликнул мистер Уипплстоун. – Но какое отношение все это имеет к моему несчастному Чаббу?

– Понятия не имею. Но меня так и подмывает предположить, что по части напускания тумана ваши черные кандидаты в преступники просто-напросто дети по сравнению с миссис К-М.

Мистер Уипплстоун задумался. Люси потрепала его лапкой по подбородку, потом свернулась калачиком и уснула.

– Правильно ли я вас понял, – спросил он, наконец, – что по вашему мнению миссис К-М все наврала насчет чернокожего с чулком на голове?

– По моему мнению она его выдумала.

– Тогда кто же, черт побери, стрелял?

– Ну, – сказал Аллейн. – Это как раз проще простого. Она сама и стреляла.

II

Сказанное Аллейном явно ошарашило мистера Уипплстоуна. Он даже снял кошку с колен и опустил ее на пол, где она и осталась сидеть, демонстративно и оскорбленно охорашиваясь. Мистер Уипплстоун стряхнул с жилета кошачью шерсть, перекрестил ноги, сложил пальцы крышей и наконец произнес:

– Весьма интригующе.

Помолчав еще немного, он спросил Аллейна, имеет ли тот какие-либо конкретные данные, способные подтвердить его пугающее представление о совершенном Кокбурн-Монфорами?

Конкретных, пожалуй, нет, признал Аллейн. Впрочем, он указал на то, что если чернокожий мужчина и впрямь вознамерился бы палить из пистолета – холостыми патронами или боевыми – самым разумным для него было бы заниматься этим в мужской уборной, где его присутствие вряд ли привлекло бы к нему пристальное внимание, а не в женской, где оно могло показаться несколько экстравагантным. В мужской он мог сойти за прислужника – если на нем была ливрея, или за гостя, если таковой не имелось.

– По правде говоря, – прибавил Аллейн, – вваливаться в женскую кабинку, где он может, как оно по словам миссис К-М и случилось, нарваться на женщину in sit u – это уж верх слабоумия.

– Верно, – задумчиво сказал мистер Уипплстоун. – Верно, верно, верно.

– Более того, – продолжал Аллейн, – наша девица-сержант, которая хоть и допустила безобразную промашку, но затем все же проявила определенную расторопность, утверждает, что помимо выстрела и последовавших за ним воплей миссис К-М, ничто не нарушало мирной тишины этого уединенного места.

– Я понимаю.

– Что же касается оружия, то эксперт, исследовавший его нынче утром, сообщил, что выстрел был сделан только один и скорее всего холостой. Отпечатки пальцев отсутствуют. Это, конечно, не улика, однако сержант говорит, что на миссис К-М были перчатки до локтя. В том положении, в каком пребывала, если ей верить, миссис К-М, такие перчатки обычно расстегивают на запястьях, стаскивают с кистей, а после подтягивают кверху, к той их части, которая остается нетронутой. Между тем перчатки нашей дамы были застегнуты на все кнопки, а у нее, судя по ее показаниям, не было времени, чтобы привести себя в порядок. Вряд ли она сидела на полу, застегивая перчатки, и одновременно вопила благим матом.

– Да, весьма правдоподобно, – сказал мистер Уипплстоун.

Аллейн подумал, что его друг лихорадочно перестраивает свои мысли, приспосабливая их к новым для него данным.

– Я бы выразился более решительно, – сказал Аллейн. – Мне не хватило бы целой жизни на то, чтобы придумать иное объяснение для всех нелепиц, которые она нагромоздила в своем вранье. К тому же она чуть ли не забила себе нос нюхательной солью, чтобы вызвать слезы на глазах. Как бы там ни было, я собираюсь ее навестить.

– Когда? – без малого вскрикнул мистер Уипплстоун.

– Да вот от вас и пойду. А что? В чем дело?

– Нет-нет, ни в чем, – поспешно отозвался мистер Уипплстоун. – Пустяки. Просто дверь вам, скорее всего, откроет Чабб.

– Чабб?

– Он – э-э – “обихаживает” Кокбурн-Монфоров каждую пятницу, по вечерам. Уверяю вас, Аллейн, в это нет ничего необычного. У Чаббов имеется по соседству несколько мест, где они подрабатывают. Например, по субботам они присматривают за ребенком в семнадцатом доме. У нас на этот счет имеется соглашение.