Владлен Щербаков - Спасение неизбежно

- Разрешите, товарищ полковник? – обращения между

старослужащим оставались прежними.

В кабинет Айбулата Кимовича Атажонова попасть намного

проще, чем к его соплеменнице Жумантунгуловой. Кабинет строг, как морщины под бобриком волос полковника. Стол, ряд кресел, застекленный шкаф. Под стеклом спортивные кубки, медали, в

рамках грамоты за отличия в службе, участия в чеченских

компаниях. Айбулат Кимович по- настоящему уважаемый человек.

- Что у тебя, Свиридов? – Атлетического вида казах

выговаривает слова с дикцией телевизионного ведущего.

- Не можем с подследственностью определиться. Потерпевшая с

грудным ребенком с утра здесь.

Полковник читает не по чину малозначительные бумаги. Палец

вдавливает кнопки внутреннего телефона.

- Татьяна Петровна, у вас сколько дел в суд ушло в этом месяце?

Вам перспективный материал принесли, почему не берете? Да, который Свиридов принес! Со следствием сами разбирайтесь!

Сейчас он зайдет.

- Иди. – Айбулат Кимович, золотой человек, возвращает

материал. – Если что, ко мне зайдешь.

- Так точно. Спасибо.

Первый этаж.

- Где документы на телефон? Стоимость какая, где чек?

- Какой чек? Куплен на рынке два года назад.

- Бери, где хочешь, справку о стоимости. Цена должна быть

больше 2500 рублей, иначе пиши отказной.

Телефон и правда дорогим не назовешь. Уголовная

ответственность за самоуправство предполагает значительность

ущерба. Такой ущерб наступает после отметки в 2500 р. Ебаный

насос! Еще год назад ущерб оценивали собственники. В пределах

разумного. Справку теперь подавай! Зимой другу уважаемого

прокурора малолетка морду набил. В том же дознании дело

возбудили сразу без медицинского освидетельствования.

Переквалифицировать всегда можно.

Стекла в машине опущены, Ольга на заднем сиденье, ребенок

кряхтит, как дед на смертном одре.

- Что с тобой?

От фотомодельного вида остались воспоминания.

- Отвези нас домой, не надо мне ничего! – К дрожащим губам от

глаз черные полоски.

Истерики только не хватает.

- Едем, едем. Посидишь дома, пока закончу.

Днем дороги свободные, солнце печет не по-весеннему.

Перед домом Ольга выходит не сразу.

- Вы не можете 300 рублей одолжить? Ребенка кормить нечем.

Ребенок – дело святое. Не отдаст, конечно.

Неподалеку магазин по продаже сотовых телефонов б/у.

Продавец, длинный худой парень, с изумлением внимает майору:

- Мне нужен какой-нибудь документ, подтверждающий

стоимость телефона Nokia …

- Старая модель, мы такими не торгуем даже.

Парень сообразительный – предлагает пустой бланк с печатью

ИП.

Ничего не остается, как вписать самому вписать модель и

нужную сумму.

Колдоебины дороги, Олд Спайс не справляется, пятна под

мышками, первый этаж, Старшилина.

- Я до 16 часов материалы рассматриваю. Сейчас 16-15, приходи

завтра.

- Какой завтра! Жулик пока здесь, в раскладе!

Старшилина вздыхает, мелькает тень Айбулата.

- Ладно, давай посмотрю.

- Что это за справка? Чек нужен, официальный документ.

Где его взять, родить если только. Или высрать.

- Татьяна Петровна! Я поехал в прокуратуру, напишите на

сопроводиловке, что смотрели.

- Ничего я тебе писать не буду, езжай куда хочешь! –

Старшилинские слюни по всему кабинету.

Прокуратура расположена в отдельном здании через четыре

квартала, на радость полицейским водителям. Отвез туда пару раз

следователя, день прошел.

Культурный уровень прокурорских работников на порядок

выше. Помощники прокурора предельно вежливы. Вежливость, подкрепленная полномочиями, не позволяет возражать.

- Виктор Андреевич, завтра адвокат такую же справку принесет

о стоимости телефона в 500 рублей.

- Так что, отказной писать?

- Решение Вам принимать.

- Спасибо.

«…в

связи

с

отсутствием

объективных

данных,

свидетельствующих о насилии в отношении гр. Назаровой О. А., а

также невозможностью оценить реальный ущерб, в действиях гр.

Дорофеева С. В. усматриваются признаки административного

правонарушения по ст. 19.1 КоАП РФ.

Учитывая вышеизложенное, в соответствии со ст.ст. 144, 145, ч.

2 п.1 ст. 24 УПК РФ в возбуждении уголовного дела отказать за

отсутствием состава преступления…»

- Так, что, начальник, я пошел? – Дорофеев старается не выдать

злорадства голосом, выдают бесенята в глазах. Злые, черные глаза

сверлят бывшего опера.