Владлен Щербаков - Спасение неизбежно

туфту гонишь – сама дала! – Заорал Свиридов. – Пиши давай явку, глядишь, зачтется. Ты условно освободился, на нарах будешь

горбатого лепить!

Виктор старательно изображал плохого милиционера, но особой

злости не чувствовал. Зато все чувствовал Славик.

- Не ругайся, командир. Ольга давно на белом сидит, тыщу у

меня на дозу занимала. Отдать нечем, вот она и заявила. А

заработать за один вечер влегкую может.

Вот так. Фотомодель с грудным дитем. Виктор помрачнел, дальнейшая упаковка ограничилась лишь необходимыми словами

«подписи - здесь, здесь и здесь. Здесь – «с моих слов записано

верно, мной прочитано.»

Совершал Дорофеев мелкие хулиганства? Совершал. Не сегодня

может быть, но протокол задержания подписал без лишних

вопросов, с уверенностью честного жулика. Такое поведение чуть

смутило в душе Виктора. За подобный грабеж не арестовывают, но

Славик - условник!

- Слушай, а почему Славик?

-А? – Дорофеев разогнулся от стола, сдержанной ухмылкой

постарался не осложнить обстановку:

- Славным парнем я был в свое время. Наверно.

Разбираться в славе Дорофеева времени не было, да и по

барабану это было новому участковому. Виктор отвел

задержанного в КАЗ, вернулся в кабинет. На столе бланки

объяснений, пакет с телефоном, заявление. Неужели наркоманка?

Почему красивые девушки так быстро садятся на иглу? Ну, да, некрасивым можно, а Ольге нельзя! Так, погоди, кому я верю, жулику? Все же Виктор по-другому оценил некоторые ньюансы

Ольгиного поведения. Ладно, разберемся завтра. Принимать

позицию жулика в любом раскладе для опера нельзя. Внутренняя

уверенность многое значит.

Виктор подбил материал. Протокол осмотра, рапорта, сопроводиловка. Немного подумал о квалификации преступления, решил 161, часть вторая – с применением насилия, значит в

следствие, хотя ущерб, конечно, большим не назовешь.

В начале двенадцатого ночи Свиридов вставил ключ в замок

зажигания. Можно остаться ночевать в отделе, из плюсов –

машину под окнами не бросать, но возобладал мстительный разум: наведут ночью антиобщественный элемент, гастарбатеров

безработных, придется подключаться к отработке. Нет уж, участковый, значит участковый! Поехали домой, сигналка с

обратной связью, в пистолете пара холостых патронов. Назарова с

утра подойдет, проинструктирована. Виктор вспомнил шелк волос, стройную фигуру, походку девушки. Какая наркоманка?

Наркоманов что ли не видел.

Нормальному человеку трудно понять гордиев узел уголовного

законодательства.

Узел

максимально

затянут

местными

агрономами. Все законы написаны для жуликов – твердое

убеждение Свиридова. Кодексы распухли от прав лиц, нарушивших закон. Права потерпевших в уголовном процессе

упомянуты вскользь, как будто с раздражением.

Казалось бы есть жулик, похищенное изъято, потерпевший на

примирение не настроен. Что еще надо, чтобы встретить ворота

зоны?

С началом демократизации милицейские следователи вышли из

ведомственного контроля. Следователи юстиции заимели свое

руководство. С 90-х годов места пенсионеров – мужчин и женщин

советской эпохи – стали занимать вчерашние школьницы. Они

заканчивали институты, матерели, выбивались в начальство.

Искусственное разделение органа правосудия привело к

превращению следователя в пособника адвоката. По крайней мере, не противника. Оперской состав с радостью поддерживал мнение

обывателей, что уголовные дела расследует следователь. Потому

что расследование не значит раскрытие. Расследование

превратилось в секретарскую работу для следователя. «Ты же

знаешь, Виктор, что мне подозреваемый говорит, то я и пишу».

Портрет среднего следователя – девушка 25 лет, слегка полновата, задерганная начальством, потерпевшими и жуликами, зарплата –

на один приличный шоппинг. Личная жизнь сложная – надо

обустраивать, оперов на всех не хватает для замужества, с работы

надо свалить пораньше, хотя бы в 8 часу вечера.

Заинтересованности в раскрытии дела, привлечения виновных к

ответственности – ноль, точнее после первого года службы падает

к нулю. Образ стриженного следователя с пистолетом наголо и

клоунской улыбкой – целиком на совести, вернее безграмотности, сценаристов независимого канала.

Собрав материал предварительной проверки, Свиридов

понимал, что главные трудности впереди.