Чарльз Додд - Основатель христианства

И помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог твой, по пустыне вот уже сорок лет, чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем, будешь ли хранить заповеди Его, или нет. Он смирял тебя, томил тебя голодом и питал тебя манною, которой не знал ты и не знали отцы твои, дабы показать тебе, что не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек.

А вот что сказано в Евангелии от Матфея:

Тогда Иисус был возведен Духом в пустыню, для искушения от диавола. И проведя в посте сорок дней и сорок ночей, наконец ощутил голод. И подойдя, искуситель сказал Ему: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни эти сделались хлебами. Он же ответил: "не хлебом одним жив будет человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих".

Так что история продолжается. Всякий раз нам напоминают, как народ Израильский подвергался испытанию в пустыне, а теперь подвергается испытанию грядущий Израиль в лице Мессии (Служителя Господа). Но древний Израиль иногда падал, поверженный, а Иисус тверд Какие личные переживания отражены в этой сцене, я скажу позже. Евангелисты же сообщают, что Иисус одержал победу не только за себя, но и за весь воплощенный в Нем Народ Божий.

Конечно, подобное "представительство" вполне может быть фикцией или риторическим приемом. Но здесь оно реально, ибо Иисус, без сомнения, отождествлял себя со своим народом. Именно таков смысл речений: "Сделав для одного из братьев Моих меньших, вы для Меня сделали", или "И кто примет одно такое дитя во имя Мое, Меня принимает". В них тот ключ, который поможет понять, почему евангелисты делали упор на отношении Иисуса к отверженным, Его сострадании униженным и оскорбленным. Он хотел соединить с собою тех, кто, милостью Божьей, должен был стать частью грядущего Израиля, хотя реальный Израиль (еврейский истэблишмент) отвергал их. Поймем мы и то, почему Он не только звал своих учеников в новую общину, но и предлагал им отождествить себя с Ним. Именно о таком отождествлении Он говорил, посылая их продолжать Его дело: "Принимающий вас Меня принимает". Он хотел, чтобы они разделили с Ним Его судьбу: "Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься".

Образ "чаши" появляется не однажды. Как мы знаем, во время Тайной Вечери — последней совместной трапезы Иисуса и Его учеников — Он протянул ученикам чашу с вином и сказал: "эта чаша есть новый завет в Моей крови" (или, иначе: "это есть кровь Моя, кровь завета, изливаемая за многих"). Он намекал на древний обычай, согласно которому торжественный договор скреплялся закланием. В первом веке по Р, X. этот обряд еще сохранялся (вплоть до разрушения Храма в 70 г.); однако слова, сопровождавшие его, уже обрели смысл, соответствующий более высокому духовному уровню. Слова эти есть и у пророка, когда он говорит о Служителе Господа, умершем за других. Про еврейских мучеников, пострадавших во времена Маккавеев, сказано, что они принесли себя в жертву народу. Идея жертвы переросла в идею самопожертвования как нравственного и личностного действия. Иисус говорил, что Он добровольно вступил на стезю, ведущую к смерти, дабы завет-союз Его вошел в силу, или, иными словами, дабы возник новый Народ Божий. Он был готов пройти этот путь, отождествляя себя с теми, ради кого принял свою миссию. Разделяя с Ним чашу, ученики признавали свое единство с Учителем — ив том, что заклание совершается ради них, и в том, что они сами приносят себя в жертву людям, как и подобает народу Бога.

Тогда же Иисус произнес слова, наилучшим образом выразившие это единение. "Когда они ели, Иисус взял хлеб, произнес над ним молитву благословения, разломил, дал им и сказал: "Возьмите, это есть тело Мое"". Никакие другие Его слова не засвидетельствованы столь надежно. Над глубиной сокрытого в них смысла и по сей день размышляют христианские мыслители. Мы не будем вдаваться во все тонкости. Однако стоит припомнить, что апостол Павел — один из первого поколения обращенных — не только описал "преломление хлеба" во время Тайной Вечери как "приобщение тела Христова", но и пришел отсюда к мысли, что Церковь (т. е. историческое воплощение Нового Израиля) и есть "тело Христово", а каждый, кто принадлежит к ней, находится "во Христе", как и Христос "в нем". Видимо, выражения эти принадлежат самому Павлу, но создал он их для описания того, что произошло, когда он еще не был христианином. Речь идет о единении Иисуса с теми, за кого Он отдал жизнь, и об их отождествлении себя с Ним. Вот что стояло за Его словами и действиями, когда — сообразно с духом своего учения — Он дал ученикам хлеб и сказал: "Это Мое тело". И с самого начала Церковь вспоминает об этом в особом действе, что очень хорошо и мудро; ибо доктрина о "представительстве" или "соборной личности" может показаться неясной и темной, но те, кто разделяет в христианской общине преломленный хлеб, ведают сердцем, что это значит, независимо от того, могут они или не могут построить либо принять ту или иную теорию.